Онлайн книга «Измена. Свадьба дракона»
|
Пальцы скользили по жестким чешуйкам, легшим на виски Рейнхарда, в груди горело от нехватки воздуха, мир под закрытыми веками стал темным и жарким. Серебро драконье чешуи спустилось цепью по виску к скулам, а после поползло к плечу, прячась в ворот черного камзола. Я положила ладонь ему на щеку, подспудно ожидая почувствовать их жесткость и прохладу, но чешуйки были мягкими и теплыми, как нагретая на солнце телячья кожа. Я видела, как меняется взгляд Рейнхарда, становясь жарким и жадным, как вытягивается зрачок и набирается в радужку темнота. Часть меня ни о чем не думала, а часть понимала, что делает и хотела продолжить. — Скажи, что будешь любить меня, даже если я стану черным магом, — шепнула я куда-то в висок Рейнхарду. Если он скажет «да», я расскажу ему все. Моих сил недостаточно, чтобы справиться с черным грузом тайн дома Тарвиш, поэтому прошу. У меня больше никого нет, Рей! Рейнхард резко отодвинулся, взял мое лицо в чашу ладоней и серьезно сказал: — Не станешь. Я не позволю тебе увлечься неверными вещами. Половина моего сердца расцвела, подобно розе, а вторая часть поникла и умерла. Я не могу сказать ему. Интуитивно я вдруг поняла, что он не позволит меня пытать, не отдаст в артефакторную гильдию, не сделает энергетическим ресурсом. Не даст прожить эту жизнь в мучениях. Он просто убьет меня. Прямо сейчас, стоит мне только открыть рот и сказать, что я могу делать черные артефакты килограммами. И когда Рей наконец коснулся моих губ, поцелуй оказался соленым и горьким на вкус. — Это была плохая шутка, да? — сдавленно усмехнулась. — Отвратительная. Как опытный волк, почуявший перемену погоды, Рейнхард уловил смену моего настроения. Он отстранился, нежно поправляя рукой упавшие мне на лоб волосы. Вторая рука, мягко тронув резинку чулка, двинулась выше. Наверное, у мужчин голова и инстинкт никак не связаны, и даже параллельны друг другу. Даже сейчас, через боль, мне показалось это очень страстным: смотреть на меня с таким участием и одновременно уверенно захватывать все новые территории моего тела. — Тогда скажи, что будешь любить меня больной, старой и сумасшедшей, — потребовала я, и Рейнхард с готовностью согласился: — Больной, старой и сумасшедшей. — В горе и в радости? — В горе и в радости. Все же Рей был немного влюблен в меня, чутье, присущее каждой женщине от семи до семидесяти, пело во мне от восторга, звало окунуться с головой в сладкое тепло его шепота, рук, губ. Но я устроена по Пастернаку — во всем мне хочется дойти до самой сути. Особенно в сердечной смуте. — Почему ты злился на меня, когда узнал мое имя? Я… что-то сделала? Или сказала? Или… Я осеклась, но было уже поздно. Рейнхард с силой положил пальцы мне на губы, запрещая слова, серая радужка глаз загорелась алым, словно в один момент кто-то повернул внутри него невидимый тумблер. Хотя почему кто-то? Я повернула. — Прррекррати, вейрра… Молчи об этом! Уже знакомый мне гнев накрыл его огненной лавиной, но даже в кресло он откинул меня мягко, бережно, опасаясь навредить. Рейнхард не хотел открывать мне даже эту маленькую тайну, хотел продолжать хранить ее, калечиться об нее в одиночку. Мне не было хода в его сердце. — Тогда уходи! Убирайся! Я вскочила с кресла и бросилась к двери, распахивая ее в коридор. В эту секунду мне было наплевать, увидит ли нас кто-нибудь. Рейнхард тяжело дышал, не отводя алых глаз, сжимая кулаки, спинка одного из кресел тонко хрустнула, с такой силой он на нее опирался. |