Книга Развод по-драконьи, страница 50 – Екатерина Белова

«Разматывай», — велела улитка.

— Что вы делаете, вейра?!

От восклицания Изы я отмахнулась, будто от комариного писка, отыскивая кончик черной нити в клубке. Наконец нашла и осторожно потянула за этот кончик. Иза пронзительно вскрикнула.

«Тащи его наружу и гаси».

Нить оказалась острой, словно игла, и проколола тонкую кожу запястья Изы. Та взвыла от боли раненной выпью, выворачивая пальцы из моих рук. Смешная. Разве можно вырвать руку из драконьей хватки? Как игрушечную, я развернула ее руку поудобнее и, поймав нить пальцами, потянула за собой.

Темный клубок бесновался под кожей, выла Иза, капля пота ползла по виску. Я прокусила губу до крови, пальцы у меня дрожали, едва удерживая извивающуюся живую нить. Очень скоро почти весь клубок оказался у меня на ладони.

«Бывает правильная темнота, а бывает неправильная, — прокомментировала улитка. — Эта темнота неправильная, поэтому погаси ее, Эль».

Как можно погасить темноту?

Очень просто. Я вдруг поняла, насколько это легко и сжала руку в кулак, давя беснующийся шарик тьмы. Тот безостановочно бил меня разрядами маленьких молний, но это оказалось не так уж и больно. Если это поможет Изе, я потерплю.

В глазах потемнело, в дверь сначала заколотили, а после та с грохотом ударилась о стену. Затухающим зрением я поймала испуганное лицо Атоля Ранаша и, кажется, Мильта, проскочившего вслед за ним. Для драконицы я теряю сознание непозволительно часто…

Хотя обмороком это было сложно назвать. Сквозь дурноту, я чувствовала, как меня укладывают на постель и трут виски спиртовой настойкой.

— Как думаешь, где вея Иза? — звучит в полусне голос Мильта.

—Да вон же она, лежит на полу, — это уже Ранаш. — Не стой чурбаном, подними ее хоть на стул. Что здесь произошло?

Несколько секунд слышался только шорох и стук придвигаемого стула. Я силилась открыть глаза, но тело меня не слушалось.

— Знаешь, — вдруг сказал Мильт. — Это платье Изы, обувь Изы, передник Изы, но самой Изы тут нет. Это какая-то незнакомая девица, хотя, надо заметить, очень лакомая, волосы рыжие, как у лисицы… Может, она Пустынница, как и ты?

— Что ты несешь?

По-моему, Атоль даже не повернулся к Мильту. Я чувствовала его дыхание на щеке, потом на губах, мурашки прошлись по всему телу, но я, словно окаменела, даже пошевелиться не могла. Сознание постепенно гасло. Голоса еще слышались, но очень скоро я не различала ни звука.

А после в голове резко прояснилось.

— … мы только лишь рассуждаем. Что есть темная магия? Вот ты, девочка, знаешь, что есть темная магия?

Эфес меча, осыпанный алыми, будто кровь, рубинами и гранатами поднял мой подбородок, заставляя взглянуть в лицо человеку, задающему такой провокационный вопрос. И хотя я вглядывалась изо всех сил, смогла различить только белое пятно.

Что происходит? Где я?

Я вытягивала сгусток темноты из Изы, а после потеряла сознание. Но потеряла-то я его в родной постели, куда меня любезно уложил Атоль.

Вот только сейчас я определенно была не в своей пастели, не в своей комнате, и вообще не в Ленхарде! Сквозь узорное, редкой красоты окно, сделавшее бы честь любому дворцу, виднелся сад, горящий розовым пожаром роз. Тонкие белые дорожки, разбегающиеся протоками по всему саду, странные животные, свободно бродящие в тени таких же странных деревьев. Одно из них было совершенно розовым от узловатых коней до самой листвы, а куст, похожий на акацию, плодоносил белыми яблоками, от которых на километр фонило магией…