Книга Проданная Истинная. Месть по-драконьи, страница 105 – Екатерина Белова

— Думаешь, я убить тебя пришла?

Лале оборвала свою тираду ровно на середине и щелчком открыла вход в камеру. За туманом стояла темнота. В коридоре не было ни души.

— Позвала в стражей, которые бы лжесвидетельствовали, что ты меня спровоцировала, а сама пришла, чтобы разбудить совесть в сопернице. Так ты подумала?

Дрогнув, подняла на нее глаза.

У Лале было множество неоспоримых достоинств вроде красоты или сложного характера, но мыслей она отродясь не читала.

Взгляд метался по ее лицу. Она сказала это в шутку? Всерьез? Ее кто-то надоумил попугать меня? Но на бесстрастном красивом лице сестры не отражалось ни единой мысли. Лоб гладкий, как яйцо, в глазах пустота, ни единой напряженной мышцы в теле.

— Чего ты хочешь? — спросила хрипло.

Лале сложила губы в подобие усмешки, хотя выглядело это отталкивающе и чужеродно.

— Вот это совсем другое дело. А ты поумнела с тех пор, как умерла, сестренка.

Сестренка?

Я буквально окаменела. Кровь застучала в висках.

— О чем ты говоришь?

— Перестань, — Лале равнодушно рассматривала мое лицо. — Надо меньше петь в зельеварных, я твои песни наперечет знаю, уж больно голос у тебя редкий. Отдай мне вещицу.

Но… это невозможно! На зельеварных стоит магический блок, там не то, что голоса, там брандспойта не расслышать.

— Какую вещицу?

Лале усмехнулась. Я смотрела на нее и не узнавала. Когда она стала… такой? Раньше она хотя бы была веселая, хоть и злая, а теперь ни смешочка, только губы кривит.

Мысли в голове метались, как мышки в пустом жбане. Я не могла. Просто не могла думать в присутствии сестры и не ошибаться.

— Вот эту, дура.

Лале резко выдернула меня вверх, прижав к каменной кладке и сжала горло цепкими пальцами, шаря свободной рукой где-то в вороте моей рубашки. Уставилась в лицо холодными, прозрачными глазами:

Между нами вспыхнуло белизной, и я застыла от боли, с такой силой полыхнуло где-то в груди. Лале отшатнулась и затрясла пальцами, словно обожглась.

— Дай сюда, сними и дай мне!

Трясущимися руками я вытянула из ворота раскаленную, как металл в кузне, маленькую ладанку. Она горела, переливаясь меловыми бликами, словно текла меж пальцев.

Анвар тоже ее почувствовал, назвал родовым артефактом с невероятно сильной защитой, а теперь ее чувствует Лале. Разве не странно?

Несколько страшных секунд я чувствовала огромное желание отдать ее сестре, пальцы сами сжались вокруг ладанки, готовясь сдернуть ее с шеи. Спасла детская привычка считать до десяти, прежде чем решиться на важный поступок. Очнулась на пятом счете, словно морок сняло.

— Не отдам, — с силой оттолкнула Лале, но ей хоть бы что.

Обычная вея бессильна против наполовину проявленной драконицы. Зато слова герцога о том, что артефакт не снять силой, я прекрасно запомнила.

— Ах вот ты как запела! — зашипела по-змеиному сестра, кроша рукой камень стены — Не хочешь по-хорошему, по-плохому будет!

С размаху пнула скамью и выскочила из камеры, даже туман за собой не подняла. Я осталась у стены с глухо колотящимся сердцем и подгибающимися коленями, а после и вовсе сползла на пол.

Около меня тут же глухо брякнулся камень, и я заторможенно огляделась. Половина стены искромсана, словно ее тигры драли, скамья сломана, а от тюфяка дымок идет, как от курительной трубки. На подрагивающих ногах заползла наверх и вовремя. В проем заглянул давешний страж, рассказывавший, где драконицам самое место.