Книга Проданная Истинная. Месть по-драконьи, страница 124 – Екатерина Белова

Особенно мне нравилось гулять в зарослях манкулы, вымахавшей в человеческий рост. Здесь бывало безлюдно даже в воскресный полдень, когда драконы высыпают в садовые кущи. У манкулы резкий запах, да и густая она вымахала, чтобы пройти, надо знать тайные лекарские тропки.

Вот и сейчас я шла по такой тропке, пока слух не поймал знакомый манерный голосок Лале.

— Очень глупый поступок, — выговаривала она кому-то.

— Анвар сдержал свое слово и дал мне дар, а когда бы ты выполнила свое слово?

Голос был искажен голосовым артефактом, но и без того было ясно, что это императрица. Вряд ли Анвар раскидывается дарами налево и направо.

— Ты глупа. Вы все необыкновенно глупы. Суетитесь, мешаете.

Голос Лале звучало устало и небрежно. Слишком взросло для моей капризной сестры. Я напрягла слух так, что у меня разнылось в висках от головной боли.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, дерзкая девчонка! Не моя вина, что ты не смогла принудить Анвара к свадьбе за эти пять лет. Я сделала все, как мы договаривались! Признала твою метку, хотя от нее за милю разило фальшью, разорвала герцогскую помолвку с твоей сестрой — этой уродицей, дала за тобой приданое, которое деньгами не измерить, и что взамен? Пять лет жду обещанного дара, а его нет, как нет! С Анваром договориться проще, он дал мне дар…

Лале невежливо засмеялась.

— Ты глупа, — сказала она грубо. Ее голос неуловимо изменился, стал ниже, тише, в тоне появились певучие нотки. — Твои глаза слепы, твой нюх слаб, твой голос не слышен в рокоте дракона императора. У тебя был всего один шанс выжить, и ты его потеряла.

Я оступилась в траве и под ногой хрустнул один из стеблей. Разговор затих.

— Кто здесь?

Резкий оклик пронесся по саду, и я замерла, подавив дыхание.

— Да кошки тут шныряют, — буркнула императрица. — Других аур кроме наших здесь нет.

— Отныне любые соглашения со мной расторгнуты. Ты мне больше не нужна. У меня есть она, и она меня защищает.

Голос Лале звучал уверенно и сильно. Шорох травы прошел в опасной близости от меня, и мне пришлось на страх и риск нырнуть с тропинки в густую зелень.

Розовое платье остановилось прямо у меня под носом, кружева скользнули по густой траве. Подняв взгляд, я увидела ее легкомысленное улыбающееся лицо, и меня вдруг продрало запоздалой жутью. Сердце забилось, как птица, попавшая в сеть. Я зажмурилась. Если Лале опустит взгляд…

Но в это секунду по тропке промчалась императрица, и Лале отвлеклась, прошла мимо, только ленты задели тропку. Они ушли, но я выбралась из травы только когда в саду зазвучали веселые голоса: ученики выбрались в сад после занятий.

Я буквально заставила себя встать. Встряхнуться. Пройти под прицелом сотен глаз к своей комнате, как ни в чем ни бывало, отвечая на приветствия. Иногда шутливые, иногда колкие.

Заперлась в комнате, набрала заказ на бытовой тумбе, а после плюнула на важные дела и рухнула в постель. Ванну вечером приму. Я вообще полуночница.

Ум медленно сортировал события последних часов.

Похоже, я все-таки зацепила герцога. Красивая, талантлива, свободная, не желающая угождать и выбирать выражения. Выходят, такие ему нравятся.

Но и слова Кастора не давали покоя. Теперь, когда я услышала разговор Лале с императрицей, стало очевидно, что некая «она, которая видит во мне угрозу» не относится ни к одной из них. Больше того, «она» покровительствует Лале. И ее власть ее столь велика, что Лале не глядя отвергла помощь императрицы.