Книга Проданная Истинная. Месть по-драконьи, страница 183 – Екатерина Белова

Я даже не сразу поняла, что это узел. Выгоревший и рассыпавшийся в пепел кусок плоти фонил могилой. Моя драконица окончательно затихла. Если мы с ней и тешили себя иллюзиями, что Анвар сможет жить не как дракон, а хотя бы как вей, то напрасно. Если Анвар и будет жить, то как растение. Как долбанный кабачок на грядке.

Взглянула на лекаря, и тот отвел взгляд.

— Мне очень жаль, вейра Фалаш. Нам всем… очень жаль.

Две горничные в углу, уже не стесняясь ревели, давя всхлипы. Лекарь осторожно держал герцога за запястье, как отец держит умирающего сына. Он, должно быть, знал еще отца Анвара, а, может, и деда. И Анвар был ему скорее сыном, чем безликим владетелем Сопределья.

— Отпусти его, — тихо сказал за спиной знакомый голос.

Обернувшись, увидела Кастора. Ядовитая злоба поднялась в груди.

— Конечно. Как удобно. Анвар умрет, а ты женишься на мне и станешь новым герцогом.

— Думай, что говоришь, Ан… вейра Фалаш.

Он окинул меня холодным взглядом и отошел прочь. Кажется, я обидела его.

— Вейр Шиин прав, — подтвердил лекарь. — Мы лишь затягиваем его мучения.

Он по-отечески отер Анвару лоб, покрытый бисером ледяного пота — прямо так, рукой, без платка.

Около Кастора остановились еще несколько дракониров, которых я даже не сразу заметила, так по-военному тихо они таились в полутьме спальни. Смотрели на меня выжидающе, но с тем же отчаянием. Они понимали необходимость радикального решения.

Печать Сопределья, активирующая всеобщий военный созыв, была автоматически настроена на владетеля. А владетель вот он. Опустошен магически и наполовину мертв.

Поэтому он должен либо добровольно передать печать новому владетелю, либо… умереть, чтобы печать перешла следующему герцогу. Герцогине. Теперь-то я понимала, зачем Анвар заставил меня соблюсти все традиции и подписать гору документов. Он легализовал и узаконил мое право на герцогство собственной волей. Буквально заставил свой народ принять меня и подчиниться мне.

Снова повернулась к Анвару и едва не вскрикнула. В бедро впился острый уголок какой-то вещицы, и я словно проснулась. В груди отчаянно, яростно заколотилось сердце, как батарейка, в которую вновь закачали электричество. На мне же свадебное платье, а в кармане так и лежит забытый дар Милене!

Как во сне, трясущимися руками вывернула маленький поясной карман, в котором лежала забытая бусина и флакон с золотой жидкостью. Бусину запихнула в медальон, подаренный Анваром вместо ладанки, а флакон протянула лекарю. В груди просыпалась надежда. Я попросила в дар чудо, и богиня мне его дала.

Лекарь несколько секунд смотрел мне в глаза, а после безмолвно приоткрыл Анвару рот, позволяя мне влить лекарство.

Нас обступили плотной стеной. Даже горничные перестали плакать. Весь мир сузился до золотого флакона в моих руках. И магия — такая же золотая и огромная, как дар божественного благословения — полыхнула огнем, заполняя пустые жилы.

Анвар закашлялся. Потом выгнулся в струну, распахивая глаза в пустоту. Шепнул:

— Аль.

Я даже не успела его обнять, когда Анвара вывернула черной кровью. Потом выгнуло еще раз.

— Это был яд? — дрогнув, спросил Кастор.

Горе в его глазах было таким очевидным и ярким, что несколько секунд я, словно смотрелась в собственное отражение.

— Подарок богини, — ответила глухо.