Книга Гнев Земли, страница 111 – Франциска Вудворт, Екатерина Васина

– Да нечего рассказывать, – пожала я плечами, тем не менее чувствуя как слезы высыхают, а на лицо наползает чуть глуповатая улыбка.

– Нет, правда! – Постаралась заверить Хелен, которая погрозила мне пальцем. – Просто Адриан он... особенный.

– Оу, про Лео ты так не говорила.

Я поморщилась. Обсуждать парней сейчас вообще не хотелось. Ну их… к Хаосу. Или еще куда подальше.

В общем, разговаривали мы еще долго. Хелен уехала уже когда за окнами стемнело, сообщив, что надо успеть до закрытия школы. А я спустилась на первый этаж. С гудящей головой и полным раздраем в душе.

– Ужин придется подать совсем поздно, – Медалин увидела меня и решила пожаловаться. – Но я могу покормить тебя сейчас. Твой дедушка все еще разговаривает со своими гостями. Они отказались от еды, но попросили закуски и вино.

– Я не голодна, – ответила вяло. – Пойду спать, голова болит.

На самом деле ничего не болело, даже рука. Но общаться ни с кем не хотелось. И видеть тоже. Поэтому побродив по дому, я вернулась в спальню, юркнула под одеяло вместе Эсси и почти мгновенно уснула. А в голове все вертелась фраза: «если бы все маги были равны. Если бы…»

С дедушкой я смогла увидеться только рано утром, перед отъездом в школу. Я как раз сидела над чашкой с невероятно вкусным чаем, когда он стремительно вошел в столовую. Невольно сравнила его с отцом. Он тоже всегда ходит резко, быстро, но при этом элегантно. Только отец часто выглядит раздраженным, особенно после переезда в столицу. А вот дедушка на все смотрит с какой-то снисходительностью и полным спокойствием. Точно столько повидал, что ко всему привык. Хотя если он участвовал в войне Зарекка, то, его можно понять.

– Как твоя рука, дорогая? – Дедушка присел рядом и тут же принялся развязывать бинты. А я вдруг поняла, что за прошедшую ночь ни разу не просыпалась от боли. И теперь с нетерпением хотела увидеть ожоги.

Мы с дедушкой молча уставились на то, что открыли бинты. Медалин тем временем налила еще чаю, бесшумно вышла из столовой.

Я поняла, что у меня зрение начинает плыть из-за подступивших слез. Да, уже не было такой боли, но стоило снять бинты, как кожу защипало. И ожоги выглядели по-прежнему ужасно. Может, лишь капельку получше, но все равно я пока не могла толком шевелить указательным и большим пальцами.

– Я думала... – Замолчала, так как горло перехватило от слез, нечаянно всхлипнула.

– За одну ночь такое не пройдет, – дедушка продолжал разглядывать руку. – Но мазь поможет, не сомневайся. Я сегодня еще посмотрю, чем можно будет усилить ее.

– Я стану калекой, – пробормотала дрожащими губами. – О, нет!

Дедушка вдруг выпрямился и весьма сурово посмотрел на меня.

– Элизабет Килей! – Загремел его голос. – Ты что, надумала лить слезы по тому, что еще не случилось?!

Я от неожиданности вздрогнула. Дедушка смотрел твердо, но не сердито. Скорее так, чтобы я перестала хныкать, а взяла себя в руки. И знаете, мне помогло! Его взгляд давал понять, что еще не все потеряно. А он же явно видел и более худшие вещи.

– У тебя очень сильный ожог, – уже спокойнее и мягче объяснил дедушка. – Такой затрагивает не только кожу, но и внутренние ткани. Потому мазь не действует так быстро. Но не отчаивайся, мы сделаем все, чтобы даже шрамов не осталось.

Он наложил новый слой мази, тщательно сделал свежую повязку и долго возился с рунами. Пощипывание ушло, а сама рука стала напоминать толстую белоснежную перчатку. Сами руны вспыхнули золотым светом и исчезли, впитались в бинты.