Книга (не) Зайка для Волка, страница 26 – Мария Мирабелла

Ана старалась не обращать внимания. Бег по кругу, дыхание ровное. Один шаг, второй. Концентрация. Она ощущала зверя под кожей — не рвущегося, но чуткого. Он прислушивался к каждому звуку, скользил взглядом по углам зала.

Внезапно, толчок сбоку. Подножка. Скользкое движение и падение. Пол больно ударил по колену, и сразу же жгучая боль. Кто-то хихикнул. Ана поднялась мгновенно, сдерживая зверя изо всех сил. Гнев в ней взывал, как буря за закрытым стеклом. Взгляд метнулся на Элиссу.

— Осторожнее надо быть, — сказала та с лёгкой усмешкой. — Тут пол скользкий.

Лея бросилась к Ане.

— Ты в порядке? Я видела. Она тебя толкнула.

— Да, — прошипела Ана. — Всё нормально.

Но колено ныло. И ярость в груди трепыхалась, как запертая птица.

На краю зала стоял Томас. Его глаза встретились с её. Он молча отвернулся и вышел.

Ана стиснула зубы и продолжила разминку. Ей нужно было остаться холодной. Не дать зверю вырваться. Не сейчас. Не на глазах у всех.

Через несколько минут Томас вернулся. В руках у него был пластырь. Он молча подошёл, присел на корточки перед ней и аккуратно взял её за ногу.

— Не надо, — попыталась отстраниться Ана.

— Надо, — ответил он спокойно.

Он открыл упаковку, снял защитную полоску и бережно наклеил пластырь на ссадину. Его пальцы были тёплыми, а движения уверенными. Это было не притворное участие, а почти забота.

Ана смотрела на него, не зная, что сказать. Её сердце билось неровно, как будто от сбоя в системе.

— Ты всегда носишь с собой пластырь? — спросила она.

Томас усмехнулся уголком губ.

— Только для особых омег.

Он поднялся, легко коснулся её плеча и ушёл, словно ничего не произошло.

— Томас приклеил тебе пластырь, — выдохнула Лея, стоя в двух шагах. — Сам. Томас. Пластырь. Его пальцы. Его голос. Я не знаю, как ты ещё жива. Я бы умерла прямо там.

Ана покосилась на неё, прищурившись.

— Это просто пластырь, Лея.

— Это была сцена из любовного романа, только без музыки. И это было офигительно. Он идеален, понимаешь? Вот у кого настоящая душа. Не то что...

Её взгляд метнулся в сторону стены, где по-прежнему стоял Таррен.

Он не двигался. Не делал ни одного шага. Но наблюдал. Его глаза были тяжёлые, пристальные. Лицо не выражало эмоций, но что-то в нём изменилось. Он смотрел, как будто пытался что-то взвесить, что-то решить.

После тренировки, он остановил её в коридоре. Встал прямо на пути, заставив остановиться. Его голос был низким, ленивым, но в нём сквозил холод.

— Я несколько дней не получал кофе. И ты забыла про мои обеды.

Ана посмотрела на него спокойно.

— Ты не напоминал.

— Считай, напоминаю. Завтра утром. Место ты знаешь.

Он сделал шаг ближе, не угрожая, но плотно вторгаясь в личное пространство.

— Ты всё ещё служишь мне, зайка. Не забывай.

— Я помню.

Он задержал взгляд ещё на мгновение, потом развернулся и ушёл, оставив за собой шлейф волчьего запаха, тягучего, густого. Он тянулся за ним, словно нить. И она поймала себя на том, что стоит и вдыхает этот след.

Лея, появившаяся чуть позже, выдохнула с драматическим вздохом:

— Он опять доставал тебя? Боже, он такой невыносимый. А вот Томас... — и её взгляд мгновенно стал мечтательным. — вот кто достойный. Красивый. Умный. Он как будто светится. Он идеален. Просто идеален.

***

Возвращаясь вечером в свою комнату, Ана обнаружила под дверью белый конверт. Внутри сложенный лист с короткая, почти неуловимой надпись.