Книга Если сердце верит, страница 32 – Барбара Делински

— Не волнуйся, со Стеллой я все улажу.

— В коттедже — просто рай. Там я чувствую Селию.

Поппи, кивнув, оглядела кепку, жакет, кроссовки… Все в точности как у бабушки. Лили тоже окинула себя взглядом.

— Я привезла совсем немного вещей. Не знала, надолго ли тут задержусь. — Она подняла на сестру печальный взгляд. — Джон говорил мне о сегодняшней газете. Они все еще не забыли, Поппи. Скандал не затухает. Я так беспомощна, будто не имею никаких прав.

— Но у тебя они есть! За это стоит посудиться. Тебе надо поговорить с адвокатом.

— Очевидно, ты не заглядывала в сегодняшние газеты. Я уже говорила с одним адвокатом.

— И что же? Разве он не считает все это клеветой?

— Считает, но проблема в другом. Понимаешь, в ходе разбирательства все это снова всплывет… Прежде чем чего-нибудь добьешься, станет еще хуже, да и к тому же адвокат берет уйму денег. — Лили скроила кислую мину. — Он предложил мне взять взаймы у мамы.

Поппи почувствовала угрызения совести. Ведь Майда дала ей самой так много: землю, дом, специально оборудованный микроавтобус, позволяющий легко садиться за руль и вылезать из машины. Кроме того, мать постоянно присылала ей одежду, цветы и столько провизии, что Поппи не в состоянии была все это осилить.

Поппи страдала физически, а справляться с физическими страданиями Майда, слава Богу, умела. Вот на более тонкие материи ее уже не хватало.

Лили сняла кепку и встряхнула волосами. Потом нахмурилась, уставившись на козырек:

— Она все е-е-еще злится?

Сердце у Поппи оборвалось. В последнее время Лили заикалась только в психологически трудные моменты, хотя раньше заикание почти не покидало ее. При этом Лили всегда так морщилась, что на нее тяжело было смотреть. Поппи с болью думала о том, как страдала сестра, когда это случалось на глазах у сверстников, одноклассников, на глазах у мальчишек… Ей самой пришлось узнать это на собственном опыте гораздо позднее. Лили же страдала все детские годы, и на нее не просто смотрели. Над ней смеялись.

Майда могла бы облегчить жизнь дочери, но как только речь заходила о Лили, ее словно парализовало. А сама Лили? Она, бедняжка, всякий раз возвращалась домой на каникулы или на праздники в надежде, что тут что-нибудь переменится. Поппи, однако, не верила в перемены. Майда была сложным человеком, и это проявлялось не только в отношении старшей дочери. Она довольно жестко обращалась со своими рабочими — как в саду, так и на производстве сидра, а в последнее время даже с Роуз стала суровее. Вот если бы Поппи удалось противостоять Майде, заставить ее прислушаться к себе!

— Я с ней со вчерашнего дня еще не говорила, — ответила она. — Слава Богу, сейчас страдная пора. Мама перегружена работой. Ты собираешься поехать к ней?

— Еще не решила. Думаешь, стоит?

— Только если тебе очень не терпится получить на орехи.

Лили умоляюще посмотрела ей в глаза:

— Может, если я объясню ей… Расскажу, как все было на самом деле…

Поппи хотелось бы, чтобы все оказалось так просто. Но за пятьдесят семь лет Майда составила свое представление о жизни и теперь считала, что ее мнение единственно верное.

— А вдруг ей скажет кто-нибудь другой? Она ведь обидится, — продолжала Лили.

— Я не скажу, — пообещала Поппи.

— Но Джон считает, что люди все равно узнают. Увидят свет в окнах или дым из трубы. Он прав. — Лили взглянула на пульт. — Скажи, они хоть не все время говорят обо мне?

— Не буду лгать. Это новость. Только не подумай, что они осуждают тебя. Они отказываются разговаривать с прессой.

— Но Джон — тоже пресса. С ним ведь они говорят? — Лили вздохнула. — Я надеялась хоть немного пожить здесь невидимкой. Посмотреть отсюда, что происходит в Бостоне. Решить, что дальше делать. Но теперь Джон знает, что я здесь.

— Слушай, если он сказал, что будет молчать, значит, будет, — заверила ее Поппи.

— Для чего ему это?

— Для самоуважения.

— Он привез мне провизию.

— Мирный договор?

— Или троянский конь.

— Прежде ты не отличалась цинизмом.

— Забавно, как быстро все меняется.

— Лили, ты не можешь уехать. Это сейчас самое безопасное для тебя место.

— Возможно. Пожалуй, я останусь в коттедже. Посмотрим, что будет дальше.

— Оставайся у меня. — Поппи сразу же загорелась этой идеей, но Лили вздохнула и покачала головой.

— Нет. Коттедж — мой. Все остальное у меня уже отняли. Он мне очень нужен именно теперь.

— Чем тебе помочь?

Лили сосредоточилась:

— Направь Терри по ложному следу. Пусть ищет всех, с кем я выступала в разных шоу. Я даже имен не помню.

— Позвонить маме?

— Нет.

Тут замигала лампочка на панели, и Поппи поправила микрофон.

— Полицейское управление Лейк-Генри. Звонок записывается на пленку.

— Это Харви Элман. Я веду журналистское расследование для «Ньюсуик». Мне нужна информация по делу Лили Блейк. Вы не могли бы выслать мне по факсу обвинительное заключение?

Поппи перехватила взгляд сестры.

— Такого заключения не существует.

— Но ведь ее осудили за крупную кражу.

— Нет. Ничего подобного не было. Дело прекращено.

— А мне сказали совсем иное.

— Вас дезинформировали.

— А вы-то кто? — нетерпеливо спросил собеседник.

— Я диспетчер и я знаю, о чем говорю. Вы уже не первый нам звоните.

— Я хочу поговорить с шефом полиции.

— Простите. Или со мной, или ни с кем вообще. Будьте добры, еще раз ваше имя. Харви Элман?

— Элман.

— Значит, из «Ньюсуик». Хорошо. Я передам шефу, зачем вы звонили. — При этом Поппи улыбнулась Лили. — У нас остается магнитофонная запись данного разговора, но ваше имя у меня зафиксировано отдельно. Мы должны знать, кого винить за публикацию заведомо ложных сведений. Как видите, Лили Блейк в этом городе готовы поддержать. Если будете печатать о ней всякую ложь, мы привлечем вас к ответственности. Поверьте, у нас найдется, кому заняться вами, как и другими журналистами, которые сюда звонят. Сами понимаете, должны же мы как-то от вас защищаться.

Лили уехала от сестры приободренная. Поппи была могущественной союзницей. Ведь она отвечала на звонки, поступавшие самым влиятельным людям города, а значит, имела возможность лоббировать интересы Лили. Поппи всучила сестре сотовый телефон, поскольку в доме Селии не было линии связи.

Снова надев кепку и очки от солнца, Лили погнала свой арендованный автомобиль назад тем же путем — огибая противоположный от города берег озера. Лейк-Генри обычно замечал приезжих. Хорошо, что по трассе проезжали и другие машины с массачусетскими номерами: любители осенних гербариев ехали за шелестящим золотом деревьев, корреспонденты газет — за новой порцией грязи. Но Лили постоянно казалось, что, если она покажется в городе, все станут интересоваться ею. Чем меньше дразнишь их знакомым профилем, тем спокойнее.