Онлайн книга «Право первой ночи. Право сильнейшего»
|
Пророчество Древних с детства всем известно. Как и Сказание о Длани, его с пелёнок учат. — Пророчество! — хлопнула я себя по щеке и, перевесившись через подоконник, устремила взор в сторону Длани. Единственного, что по сей день объединяло Мир Живых с Миром Мёртвых и служило мне напоминанием о доме. — Длань, Иолана, — прошептала я, часто моргая. — Её… Больше… Нет… Прядильщицы! Тётя восторженно закивала, а память услужливо напомнила слова хорошо известного пророчества. Чёрный Дракон Смерти… Он будет рождён от самой Тьмы… Было такое. Возродился Чёрный Дракон где-то на Большой Земле, в северных землях… Говорят, еле обратно в Сумрак загнали… Красный Дракон Гнева… Он будет рождён от Небесной Длани… Жрецы не предвещали приход Красного Дракона ближайшие пару-тройку тысячелетий… Чтоб небеса разродились Драконом, нужно много их Крови. В потомках, или Владыках этой самой Крови недостаточно, так что ожидание Дракона, которого когда-нибудь исторгнет Длань, для нас для всех было чем-то вроде красивой сказки. Легенды. Мифа… Словом, чего-то далёкого и несбыточного! Нет, силу Длани свято чтили все, на то мы и Островитяне. Вот только никто и мысли не допускал, что Возрождение Дракона придётся на наш век… Согласитесь — есть от чего как дышать забыть! — Придёт ещё Белый Дракон Мира и тогда потомкам Драконов вернутся крылья. — Прошептала тётушка последнюю часть пророчества. Тем временем Красный Дракон Гнева спустился прямо на площадь перед нашим домом и оказалось, что на спине его восседает Владыка Света. Риардон Хатар, Небесный Всадник. Риардон Хатар Они вернулись победителями. Ткань Мироздания вновь была свежа и целостна. Ни один энергетический паразит и близко не подберётся. Однако островным королевством Белой Кости безраздельно владел траур. Все жители, как один, чествовали таким образом несостоявшуюся правительницу. Единственную своего Владыки, которую заочно нарекли Владычицей. Сами островитяне держали строгий пост и неустанно молили о Милу Длань, взывали к милосердию Прядильщиц. — Кровь Дракона и желание нааоИлит — вот та сила, что творит целые миры… — раздавалось слаженное из врат каждого храма, прежде чем вознестись вместе с ароматным дымом курильниц и наргиле к Лучезарной Длани. Было странно видеть, как те самые люди, кто совсем недавно требовал от правителя жертвы теперь, опомнившись, искренне молили Длань — единственную сущность, способную явить чудо и вернуть душу из Мира Мёртвых в Мир Живых — стоило вратам за Аразоном закрыться, как оказались заперты все врата в Запределье. Риардон не осуждал подданных, хоть это было и нелегко. Вся его сущность, всё его существо от всей души ненавидело и презирало эту людскую низость, несовершенство человеческой природы… Но как правителю ему приходилось заставлять себя понять, что прежде людьми руководил страх, а теперь, когда опасность отступила, страх уступил место сочувствию и состраданию. Сам Риардон дневал и ночевал в небе. Он не помнил, сколько раз умытое солнце выныривало из сияющей лазури Нуна и сколько раз возвращалось в спасительную прохладу, уступая место ночным светилам… Хуже всего было, когда природа брала своё и приходилось ютиться на ближних скалистых островах, издревле облюбованных грифонами. В кратчайшие часы необходимого для более-менее сносного отдыха повторялся один и тот же сон. Милу. Хохочущая, счастливая вдали от него. Ускользающая, убегающая, уплывающая… Не подпускающая к себе. |