Книга Право первой ночи. Право сильнейшего, страница 87 – Диана Хант

— Это серьёзная просьба. Мне надо подумать. — огорошил меня Владыка.

И я буквально обалдела.

Потому что ни на секунду не сомневалась в отказе.

— Гектор тоже тебя выбрал. — Задумчиво-горько произнёс он, глядя на павлина на моих коленях. — Как и Дайширу.

Незаметно подкрался вечер. Сад преобразился. Засверкали искры-молнии светлячков, над клумбами взмыли бумажные фонари с магическими огнями внутри. Раздавался стрёкот сверчков и цикад, снизу доносилось едва различимое дыхание сонного океана. Атмосфера стала волшебной, словно сошедшей со страниц сказок о прекрасных пери и их дивных небесных дворцах. А ещё она стала интимной какой-то. И хоть правитель не проявлял ко мне бо̀льшего интереса, чем того требовала вежливость, стало почему-то неловко. Я даже устыдилась, что расслабилась, как дома. Наболтала лишнего…

— Там это… Все готовятся к приёму Владык с Большой Земли. — Промямлила я.

— И что? — выдохнул струю ароматного пара правитель.

— Ну так я пойду?

— А ты этого хочешь?

— Чего конкретно? — решила я уточнить.

— Если не желаешь, можешь не присутствовать на приёме. — Ответил Владыка и посмотрел на меня так, словно ждал какой-то конкретной реакции.

— Что-то вы подозрительно добрый. — Не удержалась я. — Нинель так разорялась, бедная, «пусть её заберут», «пусть она исчезнет». Меня Магистры по головке не погладят, если не появлюсь на приёме.

— Власть здесь — я.

— А то я не помню.

— Милу, девочка… — неожиданно тихо произнёс Владыка и снова взял меня за руку. Осторожно, бережно как-то даже. Я в любой момент могла отнять свою. Но почему-то не стала этого делать.

— Да, о мой Владыка?

— Сегодня на рассвете Джош Самхая обвенчался с лилаей третьей руки Изольдой Паскови. С твоей кузиной. Мне правда, очень жаль, Милу.

Первая мысль была откровенно дурацкой. Наставник Чтения Душ из Школы Белых Лотосов говорил, что такие вот дурацкие мысли в экстренных ситуациях предназначены для того, чтобы смягчить удар и уберечь психику.

Звучала мысль так: знала же, что нельзя расслабляться во дворце правителя. Так что сама, дура, виновата. Совсем забыла, где нахожусь… И тут словно со стороны услышала я собственный голос. Глухой. Неживой как будто.

— Сама… виновата…

А потом до меня окончательно дошло сказанное Владыкой.

И грянула истерика.

ИСТЕРИКА!

Самая настоящая. Я даже не помню, чтоб за всю жизнь так рыдала. С водопадом слез, соплями напополам с икотой и криками «Нет!», «Ты врёшь!», «Врёшь!!!» и «Это ты виноват, гад такой!», «Ты, ты, ты, тыыы…»

Последнее повторяла распластанной о широкую грудь Владыки. Он не перечил, не останавливал, просто держал. Крепко и вместе с тем осторожно, даже бережно.

А когда я в очередной раз захлебнулась рыданиями, так же молча взял на руки и понёс куда-то. Не забыв при этом подхватить Тенька и сунуть плачущей мне. Пальцы утонули в мягкой шерсти. Фенек пискнул, ткнулся носом в щёку и лизнул. Снова пискнул, жалобно так и снова лизнул. От этого я почему-то разрыдалась пуще прежнего. Так вдруг жалко себя стало…

Очнулась только когда Владыка вместе со мной на руках в седло запрыгнул и Дайширу, взяв короткий разбег, от земли оторвался.

— Оставь всё земное на земле, Милу. — Прошептал Владыка мне в волосы. — В небе ему нет места.

И я сразу поняла, о чём он. Сперва — почувствовала, ощутила каждой клеточкой тела, которая замирает от восторга во время набирания высоты и предвкушения полёта. А затем поняла.