Книга Попасть, да не пропасть, страница 45 – Жанна Стужева

Было страшно до жути, казалось, что оба эльфа меня сейчас придушат, а потом сожгут, прах развеют над болотом. Но я сдержалась и играла роль на «отлично».

– Ах, дорогие, вам пора, я жду портных! – вздохнула я и шагнула в коридор.

– Портных будущей императрице! – гаркнула что есть мочи и вернулась внутрь, аккуратно прикрывая за собой дверь. Подошла к императору, встала на носочки и почти на ухо тихо сказала ему:

– Уже весь дворец знает; через десять минут область поражения расширится до городского района. Продолжать?

– Я опровергну слухи, – злобно зашипел Визерис, а я ему ласково улыбнулась. Так же ласково, как он мне недавно:

– Негоже Императору так быстро менять свои решения: он же не сопливый мальчишка, а повидавший жизнь мужчина.

Данталион все слышал и, кажется, понял, что ничего такого Император мне не предлагал. Сын внимательно рассматривал отца, изредка кося взгляд на меня. Ожидал развития событий и развлекался.

– Я – Император, мне можно все! – сказал, как отрезал, Визерис и взялся за ручку двери.

– Ну, конечно, можно, – согласилась я. – А нужно ли? Репутация все же…

Император скрипнул зубами, но ничего не ответил, вышел за дверь и громко хлопнул дверью.

– И что это было? – спросил меня Данте, сложив руки на груди.

– А это, милый, превратности судьбы, – вздохнула я. – Можешь при подданных звать меня мамой, так и быть.

Решила отыграться за «цветочка», «милую» и «госпожу».

– Не смей! – процедил сквозь зубы Данте. Но меня уже было не остановить:

– Загляну к тебе сразу же после первой брачной ночи, договор есть договор. – Я подмигнула Данте и открыла дверь, спроваживая эльфа. Принц скрипнул зубами, но послушался и ушел.

Матильда юркнула внутрь, по ее красным глазам было видно: эльфийка рыдала. Когда она прыснула в кулак, я поняла, что от смеха.

– Ты – труп, – шепнула она мне на ухо. – Но платье у тебя в гробу будет шикарное: портные уже ждут за дверью.

И заржала во весь голос. Вот коза драная!

Про себя я выругалась от души, словно заправский сапожник, но вслух предпочла сохранить нейтральное выражение лица и промолчать: везде есть глаза и уши.

И теперь их стало еще больше.

Портные не заставили себя долго ждать и тихонько поскреблись в дверь, Матильда кивнула мне на кресло, а сама впустила гостей.

Ими оказалась пара низкорослых человечков, едва достающих мне до плеч, сомнительного вида и неопределенной половой принадлежности. Широкие в кости, с длинными косматыми волосами, то и дело выбивающимися из тугих кос, украшенных свежими цветами. С широкими лицами, густыми бровями и полными губами. Но, по опыту эльфийских воинов, я не могла однозначно определить, мужчины это или женщины. И даже нейтральные бежевые рясы никак не помогли в определении, не выдавая никаких внешних признаков.

– Госпожа, – поклонился ближайший человечек, а второй, едва увидав меня, округлил глаза и бухнулся на колени, прижался лбом к полу и  принялся причитать:

– О, прекраснейшая, свет моих очей, мой любимый румяный пирожок, дражайшая и нежнейшая!

Первый человечек покраснел и шикнул на второго, за шкирку поднял его  с пола и, опустив глаза, сообщил:

– Я – Агния, а этот увалень мой брат, Арсений. Простите его, болезного. Недавно головой ударился: как о заказе узнал, сказал, что не пойдет он, гордый гном, шить эльфийские наряды. Пусть, мол, сами господа приходят, вот и приложила я его маленько. Силу не рассчитала.