Онлайн книга «Близкая женщина»
– А у вас они есть? – спросил он. – Что? – Заветные желания. – Я такая же, как все: иногда мне тоже кажется, что все плохо. И все же у меня есть то, чего нет у многих других людей. Но ему куда больше хотелось расспросить Данику о ее заветных желаниях. В этот момент подошла официантка и принесла их заказ. Чтобы увести Данику от грустных мыслей, Майкл завел разговор о Кеннебанкпорте. Однако позже, уже в супермаркете, он снова вернулся к прерванному разговору. – Ну так как же, Даника, – начал он, – чем вы можете похвастаться? – Вот я взяла несколько пачек чая, пару десятков яиц, четыре апельсина… – Нет, я не о том, – прервал он. – Что в тележке, я и сам вижу. Они неторопливо продвигались между стеллажами с товарами. Майкл катил тележку, а Даника шла рядом. – Когда мы сидели в закусочной, – напомнил Майкл, – вы заговорили о том, что у вас есть то, чего нет у других людей. Расскажите. Это интересно. Даника взяла с полки рулон бумажных полотенец и положила в тележку. – Ничего особенного, – сказала она. – Все, как у всех, только немножко лучше. – Хороший дом? – спросил он. – Вы это имеете в виду? – Ну, хотя бы. – Нет, я не об этом, – проворчал он. – Расскажите мне о Бостоне. Она протяжно вздохнула и взялась за край тележки. – Мы живем на Бикон-хилл. – У вас свой особняк? – Да, трехэтажный. Перед домом чудесный сад, а за домом дворик, общий с соседями. – Я был в одном таком доме. Ничего себе домик. С кухней, гостиной… – Да-да, это на втором этаже. Спальни – на третьем, а общие комнаты внизу. Даника вдруг звонко рассмеялась. Судя по выражению его лица, такая планировка представлялась ему ужасной. – Именно так все у нас и устроено, – продолжала она. – В практическом отношении это наиболее рациональное расположение. Все помещения изолированы, никто никому не мешает. – Ясно, – кивнул он. – И все же, мне кажется, все это довольно неудобно… – Ничего подобного. Все дело в том, что вы, наверное, не жили в таких домах. Большую часть времени мы проводим на первом и втором этажах. Кстати, дом моего отца в Вашингтоне устроен так же. У вас есть собака? – вдруг спросила она. – Простите? – не понял он. – Собака есть у вас? – Даника кивнула на полку с консервами для собак, а потом задумчиво посмотрела на Майкла. – Я почему-то ясно представила, как вы бегаете по берегу с ирландским сеттером. – У меня действительно была собака, – сказал он, сразу помрачнев. – Она умерла в прошлом году. – Простите, мне очень жаль, – вздохнула Даника. – Иногда мне хочется завести нового пса, но я не могу забыть своего Хантера. Он у меня был такой красавец! – Сколько лет он у вас жил? – Девять лет. Я взял его, когда переехал сюда. Для собаки здесь раздолье. – Заведите себе собаку! Непременно заведите! – убежденно воскликнула Даника. – Мне кажется, что и вы не прочь заиметь пса, – заметил он. – Вы правы. Но с этим слишком много проблем… – Насколько мне известно, многие семьи в Бикон-хилл держат собак. Хотя бы для охраны. – Собак жалко, они сидят взаперти – ни побегать, ни полаять. Только чинные прогулки с хозяевами. Разве это жизнь для животного?! – Вы могли бы держать собаку здесь, – сказал Майкл. – Честно говоря, мой муж терпеть не может собак, – после некоторых колебаний ответила Даника. – Но собака была бы здесь, а он там… – Этот дом – для нас двоих, – с грустью улыбнулась она. – Если, конечно, он здесь когда-нибудь появится. Так или иначе собаку все равно пришлось бы потом забирать с собой в город. Мы же не можем здесь жить постоянно! Они подошли к кассе. Что касается Даники, то она была совсем не прочь поселиться в Мэне насовсем, а Майкл был бы только рад, если бы ее пес жил здесь, а муж в Бостоне. Потом они завезли покупки в дом Даники, а сами отправились прогуляться по берегу. Было ветрено, но тепло, не то что месяц назад. Они молча шли вдоль берега, старательно обходя заполненные водой впадины, обнажившиеся во время отлива. – Вы сейчас что-нибудь пишете? – нарушила Даника затянувшееся молчание. – Пишу ли я?.. Да, одну небольшую вещь о профессиональном спорте в Америке. Не слишком серьезную. Как раз под настроение. – Не слишком серьезную? – переспросила она. Для нее-то эта тема была достаточно серьезной. Интересно, знает ли он что-нибудь о ее спортивном прошлом? Лучше бы нет. – Вам, наверное, приходится просматривать кучу материалов? – предположила она. – Конечно, но это очень интересное занятие. Особенно, когда приходится брать интервью. Мне довелось беседовать со знаменитыми в прошлом спортсменами – хоккеистами, бейсболистами, боксерами. После прошлого года я решил передохнуть. – А что было в прошлом году? – поинтересовалась она. – Я писал книгу, в которой анализировал религиозные и расовые предрассудки в контексте экономических спадов и подъемов. – Серьезная проблема. Но очень любопытная… А книга уже вышла? – Выйдет в следующем месяце. – Заранее поздравляю. А в чем заключается ваша теория? – Предрассудки разного рода набирают особенную силу во время экономических кризисов. В течение многих лет люди и не подозревали об этом. История не терпит сослагательного наклонения. В периоды экономических депрессий люди начинают бояться друг друга. Свои собственные недостатки они приписывают ближним. Особенно, если этот ближний слабее и не может защититься. – Майкл готов был и дальше рассуждать на эту тему, но остановил себя. Вряд ли это так же увлекательно и для Даники. Но Майклу было очень приятно, когда Даника задала следующий вопрос. – Много книг вы написали? – Четыре. – И все они опубликованы? Он горделиво кивнул. – Вы, наверное, уже привыкли к тому, что в книжных магазинах на полках стоят ваши книги? – Вовсе нет! Я и теперь испытываю радость и гордость… И страх тоже. – Интересно, а как вы вообще начали писать? – задумчиво проговорила она. – Вы всегда знали, что станете писателем? – Сначала я вообще не думал об этом. Я сам из литературной семьи и хотел заняться чем-нибудь другим. Когда я учился в школе, то подрабатывал в архитектурной фирме, которая специализировалась по зеленым насаждениям. Садовник из меня получился никудышный, хотя я разработал для босса один неплохой проект. Потом я бросил школу и принялся колесить по стране на велосипеде. На пропитание я зарабатывал чем придется: мыл посуду, чинил компьютеры… Но настоящие деньги я заработал несколько месяцев спустя, когда отец опубликовал в журналах письма, которые я посылал домой… Потом я поступил в колледж – решил стать дипломатом. Позже в соавторстве с одним из моих преподавателей я написал работу, посвященную русской революции… Даже опыт службы во Вьетнаме пошел в дело. Мои репортажи оттуда шли у издателей нарасхват… В общем, все подталкивало меня к тому, чтобы избрать карьеру писателя, – заключил он. – Как я ни упирался… |