Книга Тихоня (не) против Короля Академии, страница 13 – Эля Шайвел

— Так вот, все ожидали, что Маркус из себя ничего не представляет, и, оставшись без поддержки знаменитого отца, он ничего не стоит, — зло процедил Никос. — Но, справедливости ради сто́ит отметить, Маркус зубами прогрыз себе путь на вершину, завоевав себе титул Короля Академии, и это не фигура речи. Это истина, к сожалению или к счастью…

Никоса под конец тирады аж перекосило. Ага, вон, как его это бесит! Думали, что «сыночек» никчёмный, а вон оно, как оказалось!

Не удивительно, если честно. Было что-то в Маркусе… внутренний стержень, мужская сила… не знаю. Но всё в нём от осанки до решительного взгляда говорило, что с этим человеком лучше не связываться и не перечить ему.

— Каждый год между семестрами у нас состоится Чемпионат Академии среди разных боевых и прочих магических искусств, — снова подхватил Клебо. — Так вот, Маркус, чтоб его, все десять лет был чемпионом. И уже в первый год уложил не только всех однокурсников, но и всех магистров и кураторов. С тех пор никто не может отвоевать первенство. Мы с Никосом входим тоже в топ-бойцов Академии. Я уже несколько лет второй, а наш Никос — третий.

Клебо одновременно злился и хвастался: зрелище было жалкое. Было понятно, что ему не по душе, что он только второй, зато он превосходил своего «заклятого» дружочка Никоса и от этого испытывал удовольствие.

Никос, было очевидно, владел собой лучше. По его лицу трудно было сказать, что он испытывает. Однако гордись он своими третьим местом, мы бы наверняка узнали бы об этом.

Так что можно сделать вывод, что он тоже злится. Господи, эти двое как пауки в одной банке!

Дай шанс и каждый сожрёт другого, даже если это будет означать, что победитель останется в этой банке навечно. Возможно, так и придётся поступить: стравить их между собой, как это сделал Никос с Маркусом и Клебо.

Не ты один тут умный, мерзавец! Манипулировать людьми я не умею, но это, видимо, пока. Если я хочу выжить в этом паучье-змеином логове, придётся как-то учиться лавировать между всеми.

— И?! Как этим всем воспользоваться? — капризно надув губки, спросила Кристабель.

Ой… Кристабель! У Маркуса явно должен быть комплекс неполноценности на фоне знаменитого отца, ореол памяти которого ему, очевидно, не преодолеть, потому как отец умер.

Мы с брюнеткой снова переглянулись и синхронно презрительно хмыкнули. Нет, кто бы ни была эта девица, она мне очень по душе! Надо будет познакомиться, как эти все хмыри уберутся отсюда.

— Ну, кошечка, моя, попросит правильно, ты же у нас умница, — ласково напомнил Клебо, а меня чуть не стошнило от этой фальшивой любезности.

— Ой, простите, мой куратор, — расплывшись в обольстительной улыбке, проворковала Кристабель. — Как же всем этим воспользоваться, чтобы захомутать его? Подскажите, пожалуйста, мне, мой куратор?

— Воспевать его ум, талант, непревзойдённость, — удовлетворённо хмыкнув, начал перечислять Клебо очевидные «полезные» советы. — Говорить, что он затмевает собой всех, включая знаменитого отца, обязательно расспросить и внимательно выслушать, как он к этому пришёл, не забывая ласкать его своим очаровательным взглядом и нежными ручками, когда он заговорит про детство. Поняла, моя кошечка?

— Да, мой куратор, — подобострастно ответила Кристабель, очевидно, уже начав строить свои коварные матримониальные планы.