Книга Я (не) хотела этой свадьбы, ректор!, страница 39 – Эля Шайвел

— Так, всё, хватит. Пошутили, поспорили. Хватит. Я не собираюсь оставаться здесь и слушать твои фантазии о пользе гадания, — прохрипел мужчина. — Я не могу быть с человеком, который не понимает, что такое реальность.

— Так уходи! — выкрикнула я, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. — Если ты настолько не веришь в меня, тогда зачем тебе вообще быть со мной?

Ричард сжал кулаки.

Шумно выдохнул.

Поиграл желваками.

— Значит, я и уйду! — произнёс он, и в его голосе звучала решимость. — Я не собираюсь оставаться здесь и слушать, как ты потакаешь своим иллюзиям!

С этими словами ректор развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью напоследок.

Я осталась одна, обессиленная и разочарованная. Слёзы катились по щекам, а я опустилась на пол и, обняв колени, всхлипнула.

Я осознавала, что этот конфликт стал не просто ссорой. Возможно, это конец.

Полли меня убьёт, когда поймёт, что я потеряла её Ричарда.

А был ли он её, если так относился к ней?

Сидя на холодном полу, я пыталась осознать, что же произошло.

И чего я вообще так разозлилась на ректора? Он же даже не мой жених-то на самом деле! Что я пыталась ему доказать? Почему мне было важно, чтобы он признал моё право на любимое хобби? Не понимаю.

Внутри меня бушевал ураган эмоций, и я не могла найти слов, чтобы описать то, что чувствовала.

Да, я была в теле Полли, я была в её жизни с её женихом, но в этот момент казалось, что я — это не просто она.

Я — её страхи, её надежды, её мечты.

За всю ссору Полли ни разу не проявила себя, а ведь раньше, когда я что-то делала не так, девица сразу влезла в моё сознание со своими комментариями или просто в виде головной боли.

А тут молчит. То ли я сделала всё правильно, то ли она потеряла возможность влиять на меня?

Но почему мне казалось, что первый вариант ближе к правде. Да, чужая душа — потёмки, но когда вы делите одно тело… не такие уж и потёмки.

Но в то же время я не могла понять, почему всё пошло не так.

Почему я разозлилась на Ричарда?

Его слова были резкими, но в них не было ничего такого, что могло бы вызвать такую бурю внутри меня.

Я знала, что он ректор, человек, который стремится к рациональности, к логике. И всё же, когда он начал говорить о реальности и иллюзиях, это задело меня за живое.

Я чувствовала, что он не понимает моих увлечений. Но ведь я для него — его невеста. А значит, по сути, он не разделяет и не желает изучать внутренний мир своей будущей жены.

Почему меня это так волнует? Я не должна переживать за её жизнь, ведь я просто гость в её теле.

Но, призна́юсь себе честно, по моей бурной реакции такого не скажешь. Я искренне расстроена и за себя, и за Полли.

Прокля́тые слёзы продолжали течь, а я не могла остановиться, продолжая тонуть в обиде и переживаниях.

Я обняла колени крепче, пытаясь найти утешение в этом жесте.

«Почему я так переживаю? Это всего лишь ссора», — думала я.

Наверное, потому, что в глубине души понимала, что это не просто ссора. Это было что-то большее. Это была борьба за идентичность, за право быть собой, даже если «собой» была не я.

В моей жизни в том мире мне никогда не позволяли быть собой. Я всегда должна была соответствовать чьим-то стандартам. Всегда должна была говорить и делать то, что хотят другие.

И вот теперь я понимаю, что это, оказывается, было очень важно для меня — иметь право на СЕБЯ. И видимо, поэтому меня это так задело.