Книга Я (не) хотела этой свадьбы, ректор!, страница 49 – Эля Шайвел

Но потом я увидела, как новенькая девочка, сжав губы, попыталась пройти мимо гарпий.

Но розововолосая Анастейша поставила ей подножку, и новенькая, споткнувшись, полетела. Очки, конечно же, тоже улетели вперёд.

— Корону подними свою, — противным голосом протянула розововолосая, а две другие мерзавки снова загоготали.

У меня в глазах потемнело…

— Эй, вы, — произнесла я, и мой голос прозвучал громче, чем я ожидала. — Может, вы не заметили, но, кажется, наша подруга по Академии споткнулась. Помогите ей.

Все взгляды обернулись ко мне. Я чувствовала, как внутри меня хлещет адреналин через край, и уже не могла сдержаться.

За всё то, что мне само́й пришлось вынести в школьные годы, за все насмешки, подножки, тычки и унижения.

В моём классе меня называли «недоумкой».

Смеялись, когда я не могла ответить на простой вопрос учителя, потому что стеснялась поначалу, а потом просто боялась, если меня похвалят.

Тот смех, резкий и колючий, до сих пор ранил мою душу, если я вспоминала об этом. Почему я не могла тогда дать отпор?

Я помню, как однажды, в день моего рождения, девочки из класса решили устроить «сюрприз» — они принесли тортик. Я не могла поверить своему счастью, что они, наконец, сменили гнев на милость.

Но вредные девицы перевернули его мне на голову. Я стояла с размазанным кремом на лице, а они хохотали, как будто это была самая весёлая шутка в мире. Сволочи!

Теперь, глядя на лица этих девиц из Магической Академии, я чувствовала, как во мне клокочет жажда мести.

Для этих мерзавок, я не слабая девчонка, которую можно было дразнить. Я их королева. В своё время для своих обидчиц, я очень хотела, чтобы они почувствовали себя в моей шкуре. И поняли, что их смех — это не просто шутка, а оружие, которое может обернуться против них.

Все те, кто дразнят и унижают слабых и беззащитных одинаковы. Это просто стая трусливых гиен, которые кидаются врассыпную при виде льва. Или львицы.

Я больше не жертва. Я сжала кулаки. Эти мерзкие девки заплатят за все свои подлые поступки.

— Вы что, не понимаете, что это не повод для смеха? — продолжала я, обводя их взглядом. — У всех есть свои особенности. Или вы думаете, вы не обладаете чем-то уникальным в своей внешности? Что у вас с волосами, например?!

Девицы замерли, их улыбки потускнели, и я почувствовала, как они начинают нервничать. Я никогда не думала, что смогу так легко заставить замолчать задир, но это ощущение было сладким.

— Мы… мы… мы нормальные, — растерянно ответила синеволосая Аннабель и перешла на шёпот. — Полли, ты чего?

— Нормальные? Ну тогда вы полная серость. Никчёмность. Пустота, — фыркнула я. — Или же в вас есть что-то особенное?

— Полли, ты о чём? — произнесла та, что с ярко-розовыми волосами, пытаясь сохранить свою уверенность. — Мы… я… У меня вот ярко-розовые волосы, я точно не серость. Аннабель и Глория тоже, а эта…

— Да, может, она не королева, и не столь можно или ярко одета. Но в каком-то обществе и вы были бы фриками, уродинами и кем вы там ещё её обзывали, — произнесла я, смотря ей в глаза. — Например, среди семей Тетрархов. Если бы мы к вам относились так, как к ней, какого бы вам было?

В столовой повисла тишина. Я почувствовала, как новенькая девочка смотрит на меня, и в её глазах я увидела искорку надежды.