Книга Ищу дракона! Замужество не предлагать!, страница 13 – Аня Васильева

Улыбнулась, вспомнив, как, дыхнув в первый раз, дракон чуть не спалил мне всю печь целиком. Хорошо ещё, что я догадалась заняться выпечкой на драконьем пламени не в доме. Осталась бы без него – точнее некуда!

Первые несколько раз пламя, вылетающее из драконьей пасти, сжигало всё на своём пути. Не даром лежащий передо мной дракон был военным. Он не привык пускать свои силы в мирное русло.

Вытерла руки о фартук и подошла.

– Горит, – отчитался дракон.

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Узкий вертикальный зрачок расширился и тут же сжался обратно. Янтарная радужка переливалась всеми оттенками огня. Очень красиво.

– Вижу, горит, – ответила я, проверяя печь. – И очень хорошо горит. Как раз так, как требуется. Спасибо тебе!

Я погладила дракона по морде, отметив, насколько горячей была его чешуя, прямо-таки огненной, и улыбнулась. Огненный дракон оправдывал своё имя. Заметила ряд шрамов чуть ниже головы, у самой шеи. Три глубоких борозды на безупречно ровной чешуе.

Ну да, он же военный. Интересно, сколько боёв он прошёл? Сколько всего повидал?..

– Больно? – вдруг вырвалось у меня.

Дракон усмехнулся, выдохнув в меня облако горячего воздуха.

– Нет, – ответил он. – Это старые раны.

Глядя на неровные края шрамов как заворожённая, я протянула к ним руку и прикоснулась. Согретая внутренним пламенем чешуя приятно согрела пальцы, но старые шрамы были холодны, как лёд.

Перевела взгляд дальше и увидела ещё несколько давно заживших резанных ран. А за ними ещё, и ещё несколько. И внутри что-то дрогнуло.

– Ты так много воевал?.. – Посмотрела дракону в глаза. – Много?

– Всю свою жизнь, – с заметной грустью в голосе ответил дракон.

– И каково это? – я убрала руку и отошла на шаг. – Каково знать, что ты защищаешь простых людей от зла? Что ты – их единственная надежда.

– Так больше некому.

Я задумалась. Ещё на раз проверила пирог в печи и равномерно горящее драконье пламя. Мысли о драконе не отпускали.

– Наверное тяжело приходится, – задумчиво сказала я. – Я бы так не смогла.

Подняла взгляд. Дракон смотрел на меня, и в его глазах было что-то настолько пронзительное, что внезапно я сделала нечто неожиданно даже для самой себя. Я обняла дракона.

Столько в его глазах было глубины и понимания. Он знал, на что шёл, когда вставал во главе армии. Всю свою жизнь бросил, людей защищал. И он был согласен на эту жертву. Потому что «больше некому».

– Мне так жаль, – шепнула я, прижимаясь к разгорячённой драконьей чешуе. – Так жаль, что у тебя не было другой жизни. – Отстранилась от него, обхватила край огромной драконьей морды ладонями и, глядя в глаза, чётко произнесла: – Спасибо тебе за то, что ты делаешь!

Дракон вдруг зажмурил глаза, словно кот, пригретый на солнцепёке, и тихо ответил:

– Я всего ишь пеку для тебя тыквенный пирог!

– Да, – кивнула я, отпуская дракона. – За пирог тоже спасибо тебе!

* * *

Когда Леся коснулась моих старых шрамов, я испытал смешанные чувства. Никто и никогда не обращал на них внимания. Они были моей гордостью – признаком того, через сколько боёв я прошёл, скольких врагов одолел. На них смотрели с почтением, порой даже с благоговением, но не так, как делала это Леся.

За каждым шрамом она видела спасённую жизнь, убережённые от врага города, спасённые от сожжений поля. Я смотрел на неё и не понимал, как она сумела увидеть всё это. Не то, что я – воин! А то, за что именно я сражаюсь.