Книга Единственная для первородного вампира, страница 73 – Алиса Буланова, Элис Карма

Тётя нервно сглатывает и бросает на меня осторожный взгляд.

— Мне, правда, не известно имя твоего отца, — отвечает она дрожащим голосом. — Мы с Лилией шли разными дорогами. Я старалась жить скромно и тихо. Она же всегда была очень амбициозной.

Отчего-то такое описание мамы совсем не вяжется с образом у меня в голове.

— Я знала, что она работала на очень влиятельных людей, — продолжает тётя. — Но даже не догадывалась на кого. «Некоторые вещи должны оставаться в секрете», — так она говорила. Мне было страшно за неё. Особенно когда она не давала о себе знать долгие месяцы. Но в один день Лилия появилась вдруг на пороге нашего дома вместе с тобой. Она сказала, что теперь со всем покончено. Что отныне она будет жить только для своей дочки.

Тётя Лена прикрывает глаза. Перед мысленным взором появляется образ мамы. Она улыбается мне. Грудь сдавливает. Что же за тайну ты хранила, мама?

— Когда её не стало, твой дядя попытался найти какую-то информацию о твоём отце. У него есть знакомые в МВД. Но мы получили очень странный ответ на свой запрос: «Вам лучше не пытаться разузнать правду». Я не знаю, чем именно занималась твоя мать. Но у меня всегда было чувство, что умерла она не просто так.

Нечеловеческое сердце сжимается в груди. Я ведь вроде бы всё выяснила и даже смирилась. Так почему снова я чувствую эту боль?

— Я больше не приду, — говорю, поднимаясь из-за стола. — Поэтому можешь ответить на последний вопрос? Это ты сделала ту куклу, с помощью которой меня нашли в ночь похищения?

— Это была я, — не поднимая глаз, произносит тётя. Слышу, как быстро и беспокойно колотится её сердце.

— Ты хотела меня проклясть? — спрашиваю я, не веря в собственное предположение.

— Ты сказала, что тот вопрос будет последним, — отвечает она еле слышно.

Её судорожное дыхание переходит в тихие рыдания. Я не знаю, плачет ли она из-за сожалений или оттого, что её проклятье не сработало, как должно было. Лишь смиренно вздыхаю и принимаю, что моя тётя, как и многие, кто меня окружают, необычный человек.

— Она была такой же, — бросает тётя мне в спину перед уходом. — Твоя мать была такой же, как и я. Только сильнее.

Наверное, мне бы стоило расспросить её подробнее о способностях мамы. Кто знает, может быть, моё умение безошибочно определять ложь досталось мне от неё. Но этот разговор с тётей Леной оказался слишком тяжёлым, слишком изматывающим. Я раздумываю некоторое время, как ещё могу получить информацию, что была по каким-то причинам засекречена. Мне в голову вдруг приходит неожиданная идея. Я набираю номер своего одногруппника, что некоторое время назад признался мне в чувствах.

— Привет, Саш. Мы можем встретиться? У меня есть к тебе одна просьба.

— Яна? — голос Саши дрожит от волнения. — Это правда ты? Нам сказали, что ты попала в аварию и больше не сможешь учиться в университете?

Я немного теряюсь. Но потом понимаю, что моё внезапное отчисление должны были как-то объяснить. Интересно, кто придумал столь драматичную ложь.

— На самом деле я не так сильно пострадала, — произношу я неуверенно. — Я просто ушла из дома, и дядя перестал платить за моё обучение.

— Правда? Мне так жаль! Я даже не знал, что ты находишься в такой непростой ситуации, — восклицает он, и я начинаю сомневаться. Может, мне не стоило ещё больше давить на жалость?