Книга Турнир в Альтарьере, страница 5 – Ульяна Муратова

   В голове звучали слова Томина о том, что если мужчина любит женщину, он находит возможность быть с ней рядом. Всегда.

   Обед прошёл в обсуждении подготовки к турниру. Теперь, когда мы точно знали, что он состоится, выяснилось, что нерешённых вопросов ещё очень много. Ихесс выслушал список дел с таким видом, будто его приговорили к порке плетьми. Мы хотели обновить парадное крыло, чтобы поселить в нём участников, и дух был не в восторге от перспективы привoдить в порядок целое полузаброшенное здание.

   – Мы уже ходили в то крыло на разведку и примерно знаем, чего ожидать. В бальной зале запросто можно проводить хоть скачки на кабальдах, - проговорил Томин. – А гостевые покои достаточно просторные, чтобы не оскорбить ничью избалованную натуру. Осталось только немного над ними поколдовать.

   – С-сам и поколдуй, раз это так прос-сто, - сварливо ответил дух.

   Я глубоко вздохнула. Его можно понять. Ихесс едва успел разобраться с нашим крылом и ещё не брался за чердачные помещения, а ему предлагается приняться за ещё более тяжёлую работу, ведь западное крыло нaходится в куда более плачевном состоянии, чем северное.

   – Напомните, сколько там гостевых покоев? - деловито спросила Ρея.

   – Двенадцать, – отозвалась Аливия, не сводя с меня полного сочувствия взгляда.

   – Этого должно хватить. Вряд ли желающих соберётся больше, - отчеканила я.

   Теперь, когда все мои сомнения насчёт брака с Эриком можно было засунуть в то же тёмное место, где он хранил совесть, мне внезапно стало абсолютно всё равно, чьей женой становиться. У меня были долги – как финансовые, так и моральные – перед духом и родом. И я обязана была обеспечить сохранность и процветание своего замка, земель и людей. Если для этого нужно выйти замуж за нелюбимого мага – так тому и быть. Это больше не трогало и не пугало.

   – Если мне удастся докричаться до Тириана, он наверняка захочет принять участие в турнире, - тихо проговорила каронесса Кравер. – И я бы очень хотела, чтобы его поселили вместе с нами в северном крыле.

   – Этого не будет. Не хочу создавать неравенство среди участников. Они все должны жить в равных условиях, - ответила я ей и обратилась к Томину: – Как думаешь, сколько желающих соберётся?

   – Десять? - предположил он.

   – Отлично, значит, свободных покоев нам хватит.

   – При необходимос-сти я могу с-сделать шестнадцать гос-стевых с-спален с отдельными ваннами. Εс-сли захочешь, – прошипел Ихесс.

   – Больше двенадцати участников всё равно не будет, – я смотрела на вещи объективно.

   Повисла небольшая пауза, которую прервал необычайно серьёзный голос Томина:

   – Нам нужен твой портрет. У тебя есть?

   – Нет, - я развела руками.

   – Неси бумагу, краски или карандаши.

   Не успела я встать, как Ихесс материализовал на столе перед Томином всё необходимое. Тот приказал смотреть только на него, взял пастельные карандаши и закрыл от меня листок. Зная Томина, я ожидала получить карикатуру или просто рисунок в детском стиле, где у мамы фигурка треугольная, а у папы – квадратная. И даже приготовилась смеяться, несмотря на терзавшую душу боль предательства, но картинка меня ошеломила. Портрет был выполнен в стиле цветного наброска, лёгкими, тонкими линиями, и с листа смотрела улучшенная версия меня. Невероятно красивая девушка с фиалковыми глазами, чувственными губами, идеальной линией скул и изящной длинной шеей.