Книга Хочу вот этого, страница 48 – Валентина Гринкевич

— Поговорил, — понуро ответил ему Яков, — только она меня и слушать не хочет…

— Может, ты был недостаточно убедителен? Не ласков или плохо играл раскаяние? Актер из тебя, конечно, не ахти, но раньше идиотка была так влюблена, что и внимание не обращала. Или ты мне врал?

— Не врал, но она будто изменилась. Стала совсем другая, говорит не то и не так…

— Да я тоже заметил.

— И как раз после того случая…

— Думаешь, что-то подозревает?

— Мне показалось — нет. Она еще зачем-то про беременность брякнула, вернее про ее отсутствие. Я не понял к чему это.

Затаив дыхание, боясь пошевелиться, я ловила каждое слово. Явно говорили обо мне. И то, что я слышала, мне категорически не нравилось. Похоже, эти двое ведут свою игру, и я в ней лишняя. Увесистый том энциклопедии оттягивал мне руки, но я боялась запихнуть его обратно, вдруг услышат.

— А принц вокруг так и вьется! Гляди и вправду в жены возьмет. С такого дурака станется. Тогда до нее будет не добраться. Переедет во дворец, и кто знает, чем это для графства обернется. Уже вон деньги на наряды спускает не задумываясь… Во дворце там же и траты совсем другие.

— Но в случае свадьбы в ее распоряжении будет вся королевская казна… — осторожно возразил Яков.

— Ты так же глуп, как и Виктор! Тот тоже спит и видит, как бы племянницу во дворец сплавить, думает через это и себе сможет выбить привилегий. Но только ведь совсем не факт. Кто знает, что у взбалмошной девки на уме? Какие песни напоетей король, какие мысли в голову вложит? Если бы все наследство отошло Виктору, нам было бы гораздо проще. Только он дурак понимать не хочет, что…

Я все же не удержала энциклопедию в руках, и та с неожиданно с громким стуком шлепнулась на пол. Голоса тут же смолкли и через паузу раздались быстрые удаляющиеся шаги…

Оставшийся день прошел как в тумане. Чем больше я обдумывала услышанное, тем сильнее страх ледяными пальцами сжимал мое сердце.

Все же на поверхности, как я сразу не догадалась?

Казначей хочет меня убить.

Но не сам, а руками своего сыночка. Наверняка и Виктор был с ними в сговоре. Или нет?

Я покосилась на дядю. Тот сидел напротив за столом и лениво потягивал чай, перелистывая сегодняшнюю газету. В отличие от меня, он обильно и с удовольствием поужинал. Я же до сих пор маялась перед полной тарелкой овощей и рыбы. Кусок в горло не лез.

Мы ужинали вдвоем, как и в большинстве случаев. Изредка у нас за столом бывали гости. Иногда приглашали управляющего землями, замкового распорядителя, начальника стражи, крупных торговцев. Невозможно руководить огромным поместьем и прилегающими к нему землями в одиночку. «Планерки» как я их про себя называла, чаще всего проводились в одном из кабинетов, изредка за обедом или ужином. Но это было скорее исключением из правил. Дядя не любил шумных собраний, за что я ему была благодарна.

Виктор сначала пытался поддерживать светскую беседу, но потом понял, что к разговорам я не расположена, и оставил в покое. Поинтересовался самочувствием, не связан ли плохой аппетит с внезапной болезнью. Получив отрицательный ответ, кивнул и равнодушно развернул газету.

Что я о нем знаю? Да практически же ничего. С виду у нас нормальные семейные отношения. Классический пример дальних родственников, вынужденных проживать под одной крышей. Не близкие, не приятельские, без особого друг к другу доверия, но и открытой неприязни нет. Мне даже казалось, что дядя по-своему обо мне заботится.