Книга Пророчество ведьм или тайна одной татуировки, страница 62 – Валентина Гринкевич

– Спасибо, но не делай так больше, – хрипло сказал он Анчуту, – если б в воде была хоть одна моя ног, а не поздоровилось бы и мне.

Мавки, отпрянувшие ненадолго, опять полезли из воды. Буквально через пару мгновений они уже выбирались на поросший травой берег. Нина почему-то была удивлена увидев, что у девушек обычные ноги, а не рыбьи хвосты.

Постепенно между Варганом, Анчутом и мавками завязывался самый настоящий бой. Мавки пытались накинуться гурьбой, повалить жертву на землю и втащить в воду, а Варган с Анчутом отбивались и физически, и с помощью заклинаний, нанося удары туда куда могли дотянуться, не обращая внимание на то, что нападавшие были все сплошь женского пола. Девушки правда выглядели уже не так прелестно, как в начале: их лица искажались гримасами ярости, а в глазах горел безумный огонь. Про Нину в пылу боя как-то все забыли, а сама она кидаться в схватку была не расположена и оставалась в стороне, все еще пытаясь высмотреть в реке Мавкуна.

Меж тем Варган с Анчутом, вначале успешно отступавшие от реки, были уже окружены плотным кольцом мокрых, шевелящихся тел, которые отрезали им пути отхода и теснили к воде. И тут вдруг небо располосовали очередные разряды молний, на несколько секунд ярко осветив все происходящее, и Нина увидела Мавкуна.

В окружении мавок, он был единственным мужчиной. Голый по пояс, стоял по колено в воде. Его спутанные волосы мокрые и длинные висели на плечах как клочья речных водорослей. Лоб и щеки бороздили глубокие складки, кожа была мертвенно белой и отливала синевой, как брюхо дохлой рыбы. Глаз было не разглядеть. Надтреснутым, голосом он негромко пел какую-то песню. Нина уловила тягучий, медленный мотив. Вода вокруг Мавкуна бурлила, закручиваясь в водовороты.

И только теперь Нине стало очень-очень, по-настоящему, страшно. Мавкун внушал ей первобытный ужас, от него веяло болью и смертью, девушка ощущала их почти как свои собственные. В его странной тихой песне было столько нечеловеческой, неподъемной тоски и боли, что Нина поняла, что она сейчас не выдержит. Ей расхотелось жить. Она вдруг осознала, что ей больше незачем жить, что надо идти и умереть в его объятиях прямо сейчас, утонуть в этой реке, стать ее частью, и это единственный способ прекратить боль, страдания и ужас своего существования.

Она вспомнила слова из песни мавок: «будь отец мой не прощён, раз я умер не крещён…» Некрещеный мальчик, умерший в одиночестве и ставший повелителем мавок. Все его горе выливалось в страшную песню. Но, не смотря на сегодняшний свой ужасающий облик, он же просто мальчик. Мальчик, который не может нормально отправиться в загробный мир и вынужден вечно оставаться здесь в нечеловеческом обличье. Мальчик, обреченный влачить существование в бесконечной боли и тоске. Сердце Нины сжалось сильнее, уже не только от страха, но и от жалости.

Внезапно, повинуюсь интуитивному порыву, Нина быстро подошла к реке, наклонилась, зачерпнула горсть воды и произнесла:

– Крещается святым крестом Мавкун во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. В крещении нарекаю тебя православным именем Иван! АМИНЬ.

И девушка, перекрестив рукой его стоящую прямо перед ней фигуру, брызнула на него зачерпнутой из реки водой, целясь в лицо.

Песня Мавкуна оборвалась, он удивленно повернулся к ней. На несколько секунд их взгляды встретились. Гремели раскаты грома, в ночном небе, полыхали молнии, крупные капли дождя пузырили воду в реке, казалось она кипела. Фигура Мавкуна заколебалась, стала прозрачной и вдруг исчезла, Нине показалось, что она услышала слово «спасибо», пронесшееся тихим шепотом над рекой, но в таком шуме дождя и грома ни в чем нельзя было быть уверенной.