Книга Кровь и сталь, страница 190 – Хелен Шойерер

От наступившей тишины кожа Теи покрылась мурашками. Она не видела, что Кэл делал на дереве, только его ноги.

– Нашел! – победно воскликнул он.

Однако за победным возгласом последовал крик.

Вдруг Кэл полетел вниз, по пути ударяясь о ветки.

Из крон деревьев вылетели десятки огромных черных птиц, они хлопали крыльями и громко кричали. На мгновение их стало настолько много, что они заслонили пробивавшийся сквозь листву свет.

Тея почувствовала очередной магический зов и устремила взгляд ввысь.

Но Кэл все еще падал. Казалось, это длилось бесконечность – он все летел и летел, а его крики заглушались ударами о ветки.

С глухим стуком Кэл ударился о землю. От боли он зажмурил глаза. В одной руке Кэл сжимал тотем, вторая же была в крови, а в кожу между большим и указательным пальцами впилась извивающаяся коричневая гадюка.

Забыв о зове еще одного тотема, Тея с замирающим сердцем опустилась рядом с другом на колени. Не раздумывая ни секунды, с силой оторвала от него змею и швырнула ее в сторону обрыва.

– Укусили, – прохрипел Кэл, корчась и извиваясь от боли. – Их было три.

Очевидно, этот укус был не единственным. Тея перевернула руку Кэла и обнаружила еще два набухающих укуса.

Она выругалась.

– Кипп, дай мою сумку и флягу с водой.

– Они ядовитые, да? – тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, спросил Кэл.

– Боюсь, что да, – ответила Тея, вспоминая, что уже видела такую змею с коричневыми чешуйками, когда несколько лет назад Фарисса проводила эксперимент. – Но не переживай.

– Легко тебе говорить, – огрызнулся Кэл.

Кип протянул Тее сумку.

– Может, мне высосать яд?

Кэл застонал от боли.

– Ты, Кристофер, ничего у меня сосать не будешь…

Тея быстро открутила крышку фляги.

– Это миф, его не надо высасывать, – сказала она, стараясь скрыть страх в голосе. – Кэл, держи руку ниже. Это замедлит движение яда к сердцу.

– Как мило.

На его лбу выступили капельки пота.

Тея промыла рану водой, а затем порылась в сумке, которую собрала Рен. Она должна была положить что-то такое. Мазь от ожогов. Бинты. Сушеные листья ирусида. «Может, еще понадобятся», – подумала она, заставляя себя мыслить логически. Порошок корня синильника. Настойка лаванды от боли…

– Вот оно! – почти закричала Тея.

Она достала из внутреннего кармана крошечный пузырек с коричневой жидкостью и открыла его зубами. Рен все продумала.

– Оно остановит действие яда.

Она подняла маленькую палку и наклонилась к Кэлу.

– Прикуси ее, – сказала она ему, располагая палку между зубов. – Кипп, держи его крепче.

Глаза Киппа широко раскрылись, и он, поморщившись, положил руки на плечи друга, бормоча извинения.

Тея, не теряя времени, полила каждый укус жидкостью из пузырька.

Кэл забился в руках Киппа, его крики заглушались зажатой во рту палкой.

– Это противоядие, – произнесла она, пытаясь его успокоить, пока его с головой накрывали волны боли и он бился в конвульсиях. – Прости, прости меня.

Закончив, Тея достала из сумки чистые льняные бинты и туго перевязала каждую рану.

Кэл лежал у Киппа на коленях. Он весь покрылся потом и тяжело дышал, его кожа слегка позеленела.

Кипп помог ему сесть.

– Он поправится?

Тея вытерла пот со лба друга и поднесла к его губам флягу, принуждая попить.

– Думаю, да. Благодаря Рен, – ответила она, хлопая по сумке.

– И тебе, – прохрипел Кэл.