Книга Барышня-бунтарка, страница 12 – Яна Епринцева

Подойдя к застеклённой двери веранды, а на минуту замерла в нерешительности. В этот миг мне было по-настоящему страшно: вдруг Ярогорский поймает меня, как я буду объясняться с ним? И пугало меня не только это. Ведь мне ещё предстоял путь по ночному городу к центральному парку, а это тоже сомнительное удовольствие. А о том, что ждёт меня в храме Макошь, я и думать не смела.

Я тряхнула головой, как будто отгоняя навязчивые мысли, и ступила на веранду. На первый взгляд здесь было пусто, но тревога всё равно не отпускала меня. Внезапно доски пола заскрипели за моей спиной, и я испуганно обернулась, ожидая встречи с Радимиром. К моему облегчению я никого не увидела.

На плетёном столике стояла свеча в плоском медном подсвечнике. Она освещала кресла на гнутых ножках, большую напольную вазу с живыми розовыми бутонами на длинных стеблях, подвесные кашпо с пахучими петуниями и домотканый коврик возле входа. Ни единой живой души здесь не наблюдалось.

Я глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух, наполненный ароматами скошенной травы и цветущей акации, и решительно зашагала к ступеням, ведущим в сад.

По широкой дорожке, посыпанной песком, я поспешила подальше от дома. В саду не горели фонари, лишь слабый масляный светильник висел возле крыльца. Но меня это не остановило. Хотя сердце и замирало от страха, я всё равно шагнула за границы тусклого света, в густой мрак.

Уже отойдя на приличное расстояние и скрывшись за деревьями, я обернулась и бросила последний взгляд на особняк.

Весь второй этаж дома Ярогорского утопал в темноте, лишь на первом светились несколько окон. Одно из них было открыто, поэтому было видно, что делается в комнате. На столе горело несколько свечей в массивном металлическом подсвечнике, отчего прямоугольник окна резко выделялся на тёмном фоне. Возле стола с газетой в руках сидел Радимир и внимательно читал, не обращая внимания на то, что творится в саду.

На меня нахлынуло облегчение. Раз он увлечён новостями из вечерней газеты, значит, точно не собирается проверять, чем я занимаюсь. Отлично! Из этого следует, что шанс убраться из его дома незамеченной у меня всё-таки есть.

Я продолжила свой путь. Чужой ночной сад наводил на меня жуть. Тёмные деревья стояли по обе стороны от тропинки, сплетаясь над головой густыми ветвями и не пропуская лунный свет. Из-за этого мне приходилось изо всех сил напрягать зрение, чтобы различить дорожку и не забрести куда-то вглубь участка.

 В кустах то и дело слышалась какая-то возня и перекрикивание ночных птиц, и каждый звук, доносившийся из этих, ставших вдруг таинственными зарослей, заставлял меня вздрагивать и ускорять шаг.

Изрядно поплутав по ухоженным дорожкам, я смогла, в конце концов, выйти к воротам, но лишь для того чтобы убедиться, что они заперты: массивный замок не оставил мне шансов покинуть территорию усадьбы Ярогорского.

Застонав от досады, я побрела вдоль забора, ища место, где можно было бы пролезть между металлическими прутьями, но по всему периметру они были соединены коваными завитушками, так что этот вариант пришлось оставить.

Я уже почти было решилась лезть наверх, через забор, как вдруг увидела маленькую калиточку и бросилась к ней. К моей радости, она была заперта на засов, который мне с лёгкостью удалось отодвинуть.