Книга Барышня-бунтарка, страница 25 – Яна Епринцева

Да и немудрено! Убить стрыгу можно, лишь пронзив сердце деревянным колом либо отрезав голову. Вот только как это сделать? Ведь его когтистые лапы не позволят приблизиться, скорее нежить растерзает того, кто попробует это сделать.

Пока я умирала от ужаса, Ярогорский подхватил с земли толстую корявую ветку, упавшую с дерева, и выставил вперёд, готовый защищаться от стрыги. Другого оружия при нём не было.

– Искра, я прикрою, а вы отломите длинный, острый сук от ближайшего дерева и подайте мне! Забить эту тварь дубинкой не получится, нужно проткнуть насквозь, – не оборачиваясь, прошептал мне Радимир.

– Э-э-э-э, а-а-а-а… – я не сразу смогла вымолвить хоть слово.

Ужас парализовал меня, не давая говорить, не позволяя сдвинуться с места.

Но в этот миг стрыга пришёл в себя и бросился на Ярогорского, утробно рыча. Радимир размахнулся и ударил его веткой по голове.

Нежить завыла и сделала ещё одну попытку наброситься на молодого мужчину. Вот только тот был быстрее и не позволил к себе приблизиться, осыпая кровопийцу меткими ударами толстого куска дерева.

Как не было мне страшно в этот момент, я всё равно не могла не отметить ту ловкость, с которой двигался Радимир. Казалось, что он играючи размахивает палкой, но быстрые удары оставляли явные отметины на серой коже кровопийцы.

Я отмерла и принялась лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках подходящего дерева. Ужас не отступал, но пришло осознание, что если я не достану то, что просил мужчина, то стрыга растерзает сначала его, а потом и меня.

Нечестивец как будто подтвердил мои догадки и вновь издал леденящий душу вой, пытаясь схватить моего защитника.

Дерево с подходящими ветками, до которых я могла дотянуться, было совсем близко. Но страх как будто бы превратил меня в куклу, руки и ноги отказывались гнуться. Мне пришлось приложить усилия, чтобы избавиться от оцепенения и сделать несколько шагов в нужном направлении.

Всё ещё боясь повернуться спиной к чудовищу и мужчине, осыпающему стрыгу ударами импровизированной дубинки, я всё же нашла в себе силы выполнить приказ Ярогорского.

На негнущихся ногах я добралась до дерева и попробовала отломить длинный толстый сук. Но не тут-то было! Он и не думал ломаться, лишь гнулся.

Тогда я выбрала ветку потоньше, но всё равно достаточно крепкую, ведь совсем тонкой и хрупкой невозможно будет проколоть кожу стрыги. Я повисла на ней и, надавив всем своим весом, смогла-таки отломить. Ветка хрустнула и поддалась, повиснув на полоске коры.

Ломая ногти и царапая, непривычную к таким испытаниям кожу рук, я открутила будущий кол от дерева и очистила  от боковых сучков. А после этого бросилась к месту битвы.

Мужчина продолжал обороняться от нападающей на него нежити.

Дубинка Радимира уже почти пришла в негодность от множества сильных ударов, но кровопийце как будто было всё равно. С кинжалом, торчащим между глаз, с ужасными следами от побоев, проступающими на серой коже, он продолжал кидаться на противника в бешеном исступлении.

– Вот, держите, Радимир! – воскликнула я и протянула острый сук, добытый мною.

– Благодарю! – голос отставного офицера прозвучал неожиданно звонко.

Он схватил импровизированный кол, примерился и с силой вонзил его в грудь стрыги.

Отчаянный предсмертный вой разнёсся по округе. Он был настолько жутким, что заставил меня упасть на колени, в ужасе заткнув руками уши.