Книга Барышня-бунтарка, страница 70 – Яна Епринцева

Он ничего не ответил.

Мы продолжили путь и вошли в храм. Я изо всех сил старалась успокоиться и мысленно отчаянно ругала себя за глупейшее непостоянство, корила за тот разброд, что творился у меня в душе. Ведь совсем недавно я желала навсегда сбежать от него. Спрятаться подальше и не вспоминать ни о Ярогорском, ни о продавших ему родителях.

Что же теперь изменилось? Что подействовало на меня так сильно, что я готова забыть обо всём: о девичьей чести, о порядочности, о пересудах за спиной и в целом о мнении общества? Неужели я влюбилась? Но как это возможно? И за что я могла полюбить его?

Воображение живо подкинуло мне множество причин, по которым можно легко влюбиться в Ярогорского. Он красив, богат, галантен, силён. Он заботился обо мне и пытался радовать подарками. Он признался мне в любви, в конце концов! Этот список можно было бы продолжать бесконечно, вот только мои размышления прервало появление белокурой жрицы, которую я видела в храме во время прошлого посещения.

– Входите! – воскликнула она, подняв руки к небу, при этом многочисленные золотые украшения на её руках тихонько зазвенели. – Макошь дала знак, что вы придёте, я жду вас целый день.

Никто из нас, ни я, ни Радимир, не стали задавать вопросы. Мы молча вошли в храм и, поклонившись до земли идолу богини, опустились перед ним на колени.

Каждый из нас молился о своём. Я старалась не думать, о чём спрашивает Макошь мой спутник, а вместо этого сосредоточиться на своих собственных мыслях.

«Великая богиня, подскажи, что мне делать? Как жить дальше? Ты избрала для меня участь своей жрицы, и я подчинилась. Вот только так и не смогла добраться до храма. Что ждёт меня дальше? За что убили Всеведу?» – мысленно задавала я вопросы Небесной Пряхе.

Подняв взгляд на украшенный золотом идол, я невольно вздрогнула. Мне показалось, что глаза богини, сделанные из изумрудов, смотрят вниз, прямо на меня. Это было настолько странно и неестественно, что я невольно оробела. Ведь фигура Макошь сотворена искусными мастерами так, что взгляд её всегда был направлен вперёд, а не вниз. Она как будто встречает всех вошедших в храм.

Правда, уже через секунду это наваждение исчезло. Изумруды как будто приняли обычное положение и больше не смотрели на меня.

«Сделай свой выбор. Сама. Не ври и не лицемерь. Прими свою суть. А передо мной ты всё равно как на ладони», – эта фраза сама собой возникла у меня в голове. Её как будто бы произнёс мой внутренний голос, но почему-то я была уверена: это ответ богини.

Радимир рядом со мной тоже вздрогнул. Я догадалась, что Макошь и ему дала ответ.

Мы ещё некоторое время стояли на коленях на каменном полу и шептали заученные молитвы. Но те слова, всё не шли у меня из головы.

Вокруг горели свечи. Их сполохи отражались от золотых пластинок, из которых состояла одежда богини, отчего у меня начало рябить в глазах, и я невольно закрыла их.

«Мне не хочется в главный храм, вот я туда и не попала. Я просто притворялась, что готова принять участь жрицы, но судьба эта не влекла меня, а наоборот, отталкивала. Для меня было важным мнение общества и более ничего. Я готова была поступиться своими чувствами и желаниями из боязни прослыть падшей женщиной. Я не гожусь в жрицы, и Макошь об этом знает. Она проверяла меня. Хотела узнать, насколько искренни мои намерения», – осознание пришло совершенно неожиданно, и оно потрясло меня.