Книга Оберег для царевича, страница 29 – Яна Епринцева

Следом за Олесей шли Вера и Мила. Борислав спускался последним. Он опустил крышку люка, и лестница погрузилась в темноту, которую лишь немного разгонял огонёк свечки.

В подвале, куда они попали, стоял затхлый воздух, пахло сыростью и пылью. Это было маленькое помещение с низким потолком. В одной стене находилась дверь, а рядом на гвозде висел массивный ключ.

Борислав сразу же направился в эту сторону. Он схватил ключ, вставил его в замок и повернул. Дверь распахнулась. За ней начинался новый коридор. Там тоже царила темнота.

— Идём! Рано или поздно слуги Ярополка сломают входную дверь. Вход в подвал, думаю, тоже обнаружат, — сказал парень, ныряя в проход.

Он подождал, пока его спутницы войдут в коридор, и запер замок. Ключ он повесил на гвоздь с этой стороны двери.

Женщины послушно ускорили шаг. Они молча брели по подземелью, которое нависало над их головами тяжёлыми сводами.

Олеся едва дышала, она хотела поскорее выбраться на свежий воздух. Тесное помещение давило на неё. Ей было всё равно, что ждёт их снаружи, она мечтала лишь об одном — увидеть небо. Шли они довольно долго. За это время беглецы смогли отойти от дома на приличное расстояние.

Подземный коридор привёл их ещё к одной двери. Когда Борислав распахнул её, в затхлое помещение ворвался свежий воздух, наполненный запахом сена.

Олеся поспешила туда. Как только её глаза привыкли к солнечному свету, слишком яркому после мрака подземного хода, она увидела, что оказалась в конюшне.

В стойле жевала сено уже знакомая ей меланхоличная лошадь, которая радостно заржала, узнав своего хозяина. Девушка отметила, что животное выглядит очень чистым и ухоженным, а грива лошади заплетена в косы, перевязанные цветными лентами.

«Домовой холит и лелеет лошадок, а гривы заплетает в косы», — подумала она.

Олеся не стала задерживаться в помещении и выскочила на улицу. Оказалось, что конюшня находится посреди леса. Вокруг высились деревья, росли густые кусты, окружавшие маленькую постройку и скрывавшие её от посторонних глаз.

Ах, как хорошо здесь было! Олеся даже засмеялась от радости и закружилась на месте. Сладко пахло листьями и влажной землёй. Ноги девушки утопали в мягкой траве и опавшей разноцветной листве. Всё вокруг сверкало и переливалось под солнечными лучами. Лес был окрашен в такое безумие тёплых оттенков, что рябило в глазах.

Девушка почувствовала, как счастье заполняет её сердце и рвётся наружу. Она тихонько смеялась, кружилась, вдыхая полной грудью прохладный воздух. Подняв голову к небу, она смотрела, как сквозь листву деревьев на землю льётся свет. Она почувствовала, как жизненная энергия возвращается к ней, наполняя до краёв и разливаясь по телу горячей волной.

— Что ты как разрезвилась! Иди сюда и успокойся! — прикрикнула мать.

Олеся не обратила на неё никакого внимания. В детстве она часто впадала в такое же состояние безудержного веселья. Это случалось, когда она оказывалась в лесу, в поле или на лугу, и особенно часто на берегах ручейков и речушек. В такие моменты она была абсолютно счастлива и не желала возвращаться в деревню.

Часто её приходилось силой заставлять вернуться в дом или заняться каким-либо полезным делом. Сейчас она чувствовала то же самое. Ей было абсолютно всё равно, что говорит мать. Она не желала вновь принимать покорное выражение лица и безропотно выполнять приказания. Слова Веры, её недовольный вид утратили силу и больше не волновали Олесю.