Книга Оберег для царевича, страница 42 – Яна Епринцева

Лицо его не стало красивее, оно осталось прежним, резко очерченным, бледным, далёким от идеала привлекательности. Но несовершенство это завораживало девушку, заставляло жадно вглядываться в резковатые черты и манило своей особенной притягательностью.

«Как он мог вызывать у меня отвращение? Сейчас он кажется мне самым великолепным существом на свете!» — думала она, глядя на Борислава.

Ощущение покалывания во всём теле усилилось. Это означало, что магия становилась сильнее по мере продвижения вглубь сада.

— Этот сад заколдован? — спросила Олеся, оглядываясь вокруг.

— Да. Никто не может войти сюда без моего разрешения, — ответил парень.

Олеся удивлённо посмотрела на него. Нужно обладать значительной мощью, чтобы оберегать от врагов такую большую территорию. Это под силу только очень могущественному существу, а ведь Борислав, обладающий человеческой душой, не мог претендовать на такие способности.

Они медленно побрели по тенистой дорожке. Девушка с восхищением смотрела по сторонам. То и дело она подбегала к огромным розовым кустам, с наслаждением вдыхая аромат цветов. Она охала и ахала, опускаясь на корточки и прикасаясь к твёрдой кожуре большущих тыкв. То поднимала с земли упавшую грушу или яблоко и радостно разглядывала, удивляясь их внушительному размеру.

Борислав шёл рядом, устало улыбаясь. Иногда он зевал и потягивался, но добраться до дома и лечь спать не спешил. Он наоборот замедлял шаг, ему нравилось идти по саду в компании Олеси.

Наконец из-за деревьев показался деревянный дом. Он был двухэтажным, с резным крыльцом и расписными окнами. Дом был гораздо больше деревенской избушки, в которой жила семья Олеси, но явно уступал размерами усадьбам богатых вельмож. Прямо за домом был сенник, полный свежего сена, а за ним — конюшня.

На крыльце расположились Мила вместе со своей матерью. Они выглядели растрёпанными и сердитыми. Рядом с ними стоял худенький старичок, лохматый и всклоченный, с жидкой седой бородёнкой. Увидев Борислава, он бросился навстречу, снимая шапку и кланяясь.

— А я думаю, что за чудеса! Лошадка наша, повозка наша, а что за гости пожаловали, не пойму! — закричал он скрипучим голосом.

Борислав подошёл к старику и, смеясь, крепко обнял его. Тот заулыбался беззубым ртом.

— Здравствуй Ермолай! Заждался? — сказал парень.

— Заждался, Бориславушка, боялся, как бы чего не случилось, — ответил тот.

— А я не один, как видишь. С невестой. Олесей зовут мою суженую, — продолжил парень, поглядывая на девушку.

Старик заулыбался ещё сильнее.

— Да не уж-то! Вот не думал, что доживу! Красавица-то какая! А это кто? — показал он пальцем на Веру с Милой. — Спрашиваю, а они не отвечают, только ругаются.

Вера не дала Бориславу ответить, она упёрла руки в бока и закричала:

— Это и есть твоя усадьба? Что-то маловата для царских палат! А слуги где? Не так мы представляли себе жениха для Олеси! Вези нас обратно, и дело с концом!

Дед шарахнулся в сторону. Видимо, живя в этом глухом месте, он отвык от того, чтобы кто-то повышал голос. А может быть, его неприятно поразила грубость женщины по отношению к его хозяину.

Парень даже не взглянул на неё, он повернулся к Олесе и сказал:

— Ермолай мой… Я даже не знаю, как назвать человека, который мне ближе отца.

Старик смутился ещё больше: