Книга Оберег для царевича, страница 65 – Яна Епринцева

— Говорите толком и не все сразу! Я ничего не могу понять! — воскликнула она.

Берегини замолчали. Вперёд вышла одна из них. Возможно, это была та самая, которая встретилась девушке во время побега от Ярополка. А может, и нет. Олеся не могла различить их в сумраке, так они были похожи лицами, силуэтами, голосами.

— Тебе нельзя ехать к царю. Там тебя ждёт большое несчастье, — сказала она.

— Убьют моего любимого? — с замиранием сердца спросила девушка.

— Нет. Ему ничего не угрожает. Ведь на его губах самый сильный оберег — поцелуй влюблённой берегини. Опасность поджидает тебя.

Олеся вздохнула с облегчением. Самым страшным для неё было лишиться своего любимого. А если с ним все будет в порядке, то она переживет любое другое несчастье.

— А что за беда? — на всякий случай спросила она.

— Мы не знаем, только чувствуем угрозу. Не нужно тебе ехать во дворец, останься здесь. В этом доме спокойно и безопасно. Никто не сможет обидеть тебя в этих стенах. Участок охраняет магия древнего рода домовых, а лес вокруг дома, после того как ты поселилась там, бережём мы. Останься Олеся! В городе мы не сможем защитить тебя. Останься!

— Но я не могу! Царь ждёт сына с невестой.

Берегини настаивали, но девушка была непреклонна. Она сама не хотела ехать в столицу, но понимала, что стать законной женой Борислава она сможет только там.

— Тогда береги себя! Будь осторожна! — загомонили хором берегини.

— Главное, чтобы мой жених был цел, — сказала Олеся. — А остальное меня не волнует!

— Не спеши так говорить! — продолжали наставать они.

— Спасибо вам за заботу! Я буду осторожна, — пообещала девушка.

Берегини замолчали, но не успокоились. Они продолжали смотреть на Олесю печальными глазами и вздыхать. Девушке стало неуютно под их взглядами. Она хотела было вернуться в дом, но журчащий ручейком голосок остановил её.

— Опасайся своего любимого!

Олеся в испуге обернулась, но на берегу реки уже никого не было. Сердце её заколотилось, как сумасшедшее. Она припустилась бежать обратно к дому, подгоняемая беспокойством и дурными предчувствиями. Пролетев как на крыльях через весь сад, она остановилась около крыльца и перевела дыхание.

«Что они имели в виду?» — думала она, поднимаясь по ступеням.

Олеся вошла в дом. Здесь было тихо, темно и гораздо теплее, чем на улице. Девушка, взволнованная встречей с берегинями, мечтала поскорее вернуться в постель. Ей ужасно захотелось устроиться под боком у своего любимого и уснуть в его объятиях.

Она тихонько прикрыла за собой дверь и хотела было подняться наверх. Как вдруг вспомнила, что не оставила сегодня вечером каши для кикиморы, живущей в доме. Стараясь не шуметь, девушка зажгла свечу, стоящую на столе. Потом достала горшок с кашей, оставшейся с сегодняшнего обеда, и отложила немного в маленькое блюдечко.

Вернув горшок на место, Олеся поставила тарелочку с кашей возле печки. Она уже было собралась уходить, как вдруг из темного угла выбралась на свет уже знакомая ей кикимора.

— Спасибо, хозяюшка. Впервые за все годы я сыта. Когда тебя не станет, опять отощаю, — сказала она, протягивая вперёд тонкие ручки.

Олеся улыбнулась. Она подумала, что тощать этому безмерно худому существу все равно некуда, но не стала говорить об этом, чтобы не расстраивать её. Ещё её зацепили слова — «когда тебя не станет». Звучало это так, будто бы девушке не суждено остаться в живых.