Книга Академия Дарклэнд. Клетка, страница 18 – Анна Одувалова

— Мы здесь не для обсуждения моего морального облика, сами же говорили! — перебиваю я, резко вскидывая подбородок.

В комнате повисает густая тишина. Лестрат изучает меня немигающим взглядом, под которым становится неуютно.

Наконец, он отводит взгляд, закрывая папку с громким хлопком, который звучит, как точка в сегодняшнем разговоре.

— Пока достаточно. — Его голос внезапно становится усталым, будто эта игра ему наскучила. — Но это еще не конец нашего разговора. Я знаю, что ты врешь, Дана, и хочу понять почему.

— Я говорю правду.

Я встаю так резко, что стул с грохотом отъезжает. Звук эхом разносится по кабинету, но Лестрат уже утыкается в бумаги, будто я исчезла.

Вот и отлично, меня тоже порядком утомил этот разговор.

После разговора с Лестратом голова гудит, а перед глазами вспыхивают пятна. В кабинете некроманта время текло иначе. Каждая секунда растягивалась в десяток ударов сердца. Теперь же, выбравшись на свободу, я чувствую себя выжатой тряпкой: мышцы одеревенели от напряжения, а на спине холодный пот смешался с каплями дождя, начавшего накрапывать ещё у ворот академии.

Сжимаю кулаки, пытаясь унять дрожь в пальцах, но сейчас не время расслабляться. Мне нужно в город, и если я хочу успеть до темноты, следует поспешить. Но ноги предательски замедляют шаг, когда впереди, метрах в двадцати, мелькает знакомая фигура. Джаспер идёт, сгорбившись, руки засунуты в карманы кожанки. Он двигается в противоположную от города и маяка сторону по направлению к старым докам — месту, где ржавые скелеты лодок десятилетиями гниют в солёной воде.

Ветер рвет капюшон с головы, и я натягиваю его обратно, впиваясь взглядом в спину Джаспера. Сердце колотится предательски громко. «Давид подождёт», — убеждаю себя, прикусывая губу до боли. Мне нужно понять, куда направляется Джаспер, он явно знает больше, чем говорит.

Тропинка, ведущая вдоль берега между валунов и зарослей сужается, обрамлённая колючим кустарником. Ветви цепляются за рукава. Воздух пропитан запахом морской тины и машинного масла. Вдали скрипят ржавые цепи, подвешенные к полуразрушенным причалам. Джаспер останавливается у третьего дока, оглядывается. Я прижимаюсь к мокрому стволу сосны, затаив дыхание.

Он достаёт из кармана мятую пачку сигарет, зажигает, и на секунду лицо освещается оранжевым отсветом. Вижу его сведённые брови, подрагивающую челюсть. Парень явно нервничает. Неужели из-за допроса? Или из-за чего-то другого?

Дождь усиливается, стекая за воротник куртки. Джаспер швыряет недокуренную сигарету в воду и обходит док.

Шаг за шагом, прячась за какими-то бочками и грудами старых сетей, преследую его до конца причала. Здесь волны бьются о бетонные плиты, облепленные ракушками. Джаспер останавливается у одинокой рыбацкой хижины с выбитыми стёклами. Дверь скрипит на петлях, когда он исчезает внутри.

Стою, прижавшись к влажной стене соседнего дока, и пытаюсь заглушить гул в ушах. Если пойду за ним — выдам себя. Если останусь — так ничего и не узнаю, только зря потрачу время. Ветер свистит между доками, а где-то за спиной волны шлёпаются о бетон, словно подгоняя.

Пальцы непроизвольно сжимают край куртки. Подумав, все же подхожу ближе. Я уже убедилась, Джаспер может только пугать меня. Серьезная опасность рядом с ним мне вряд ли угрожает. А с запугиваниями я научилась справляться.