Книга Академия Дарклэнд. Клетка, страница 74 – Анна Одувалова

— Хорошо, — отвечаю я, стараясь говорить спокойно. — Где она?

— В кабинете директора, — отвечает мирс Амалия, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Поторопись.

Я киваю и поворачиваюсь в сторону административного крыла. Каждый шаг даётся с трудом, будто невидимые цепи тянут меня назад. Но я иду вперёд, стараясь не думать о том, что оставляю здесь, и о том, что, возможно, потеряла.

— Дана! — заплаканная мама бросается ко мне с порога директорского кабинета. Её глаза красные от слёз, волосы растрёпаны, а обычно безупречный костюм помялся в дороге.

Я замираю на месте, не в силах заставить себя открыть ей объятия. В памяти слишком свежи воспоминания о нашей последней ссоре. О том, как кричали друг на друга, как я швыряла вещи, собираясь в Даркленд.

И теперь, даже зная причину, по которой она отправила меня сюда — Давид всё равно остаётся между нами невидимой стеной. Чтобы восстановить наши отношения, потребуется много времени и усилий с обеих сторон.

Мама хватает меня в охапку, прижимая к себе так крепко, что я едва могу дышать. Её плечи дрожат, а пальцы впиваются в мою спину. Я чувствую, как по моим щекам непроизвольно катятся слёзы — горькие, смешанные с облегчением.

Адвокат, до этого молча сидевший в углу кабинета, деликатно отворачивается к окну. Директор, стоя у своего стола, одобрительно кивает, наблюдая за нашей встречей.

— Завтра же заберу тебя отсюда, — шепчет мама мне в волосы, её голос дрожит.

— Сегодня, — отвечаю я со всхлипом, и она кивает, не отпуская меня.

В этот момент я понимаю — так действительно будет лучше. Лучше для нас обеих. Пусть не всё решено, пусть между нами ещё есть недосказанность, но первый шаг к примирению сделан.

Мама отстраняется, вытирая слёзы со щёк. Её взгляд полон решимости:

— Собери вещи. Я уже договорилась с директором. Всё улажено.

Я киваю, чувствуя, как внутри смешиваются противоречивые эмоции. Страх перед будущим, облегчение от возвращения домой, грусть от прощания с местом, которое стало мне почти родным.

— Хорошо, — шепчу я, вытирая мокрые щёки. — Мне потребуется немного времени.

* * *

Джаспер

Стою на холодных, неровных камнях возле старого причала. Каждый камень под ногами шершавый, влажный от морской сырости и брызг. Ветер с залива дует прямо в лицо, несет запах соли, водорослей и чего-то металлического, предгрозового. Я не шевелюсь. Просто стою. И провожаю взглядом паром, который только что отчалил, унося с собой Дану. Неуклюжая, освещенная желтыми огнями громадина постепенно растворяется в густой вечерней дымке. Силуэт парома становится всё меньше и меньше, сначала теряя четкие очертания, потом превращаясь в расплывчатое пятно, и наконец, в крошечную, мерцающую точку на темнеющей глади воды. Скоро и она исчезнет.

Волны сегодня на удивление спокойные, ленивые и тяжелые. Они не бьются о камни с привычным грохотом, а лишь с шипением облизывают основание причала, оставляя белую пену, которая тут же тает, словно море замерло в ожидании чего-то. Эта тишина воды неестественна. Зловеща.

Но я знаю — это затишье перед бурей. Понимаю по тяжести в воздухе, которая давит на уши. Знаю по опыту. Море никогда не бывает по-настоящему спокойно. Особенно перед грозой.

На горизонте сгущаются чёрные, тяжелые, как свинец тучи. Они наваливаются на последнюю полоску светлеющего неба, поглощают последние, жидкие лучи солнца с жадностью, не оставляя им шанса. Свет гаснет стремительно, и сумерки наступают значительно раньше обычного. Воздух становится влажным, липким. Первый, резкий порыв ветра срывает с губ невольный вздох и швыряет в лицо горсть мелких, колючих капель. Погода, словно чувствует мое настроение.