Книга Заряна и заколдованный мельник, страница 46 – Яна Епринцева

— Рыжая и своенравная. На меня похожа, только разве что, в отличие от меня, настоящая красавица, — начал он описывать Заряну. — Девка видная, холёная, у батюшки с матушкой в доме как сыр в масле каталась, ни в чём отказа не знала.

— А почто вы её ищете? Убежала, поди, из дому-то? — спросил Добрыня, навострив уши, дожидаясь ответа.

— А это не твоего ума дела, мельник, говори: видел или нет? — сверкнул глазами колдун.

— Нет, не видел, — парень отрицательно помотал головой.

А сам думает об одном: «Только бы чародей пошёл дальше вдоль реки и к дому его не свернул. Ведь там платье Заряны прямо на плетне сушится, а ну как узнает?».

Колдун ещё несколько секунд пристально разглядывал Добрыню, но тот не поддавался. «Ничего не знаю, никого не видел», было написано у него на лице.

Вадим, казалось, поверил ему, но уходить всё равно не спешил. Он уселся на бревно, где только что сидел парень, и достал из походной сумки пирог. Мужчина предложил разделить угощение с мельником, но тот отказался. Тогда колдун сам принялся за еду.

Добрыня тоже не стал уходить. Он собирался удостовериться, что отец его красавицы уберётся восвояси или хотя бы пройдёт мимо. Очень уж ему не хотелось, чтобы тот обнаружил Заряну. Парень продолжал крутиться неподалёку, то и дело поглядывая на чародея.

«Заберёт, опоит приворотным зельем и выдаст замуж за чёрта этого Ермолая, или как его там? Еремея…» — думал он, а сам делал вид, что просто любуется природой, и Вадим его нисколько не интересует.

— Так ты мельник, говоришь? Твоя мельница? — кивнул Вадим на постройку, возвышавшуюся справа от того места, где они находились.

— Моя… — протянул Добрыня.

Он поднял с земли небольшой камешек и, прицелившись, запустил его в воду. Камень запрыгал по водной поверхности, оставляя за собой расходящиеся в разные стороны круги.

— А что за беда у тебя, а мельник? Ты скажи, вдруг я помогу? — неожиданно спросил мужчина, бросив короткий взгляд на молодого человека.

— Нет никакой беды, — замотал головой тот, а внутри у самого всё похолодело.

— И колдовства на тебе нет? — вкрадчиво проговорил чародей.

— С колдовством я сам разберусь, — быстро ответил Добрыня и отвернулся.

— Ну как знаешь. А то обращайся, я и не с такими проклятиями справлялся, — сказал Вадим и вновь принялся за свой пирог.

Заряна, оставшись дома одна, принялась убирать со стола. Взволнованная и раскрасневшаяся из-за откровенных взглядов молодого мельника, ещё некоторое время она не могла думать ни о чём другом.

Девушка даже не стала использовать магию для уборки, ей хотелось занять себя чем-то и тем самым отвлечься от навязчивых мыслей. Она перемыла посуду и, подхватив большую миску с водой, в которой полоскала чашки и блюдца, направилась к выходу. Отворив дверь и собираясь выплеснуть воду с крыльца, Заряна вдруг замерла как вкопанная — вдали за деревьями она разглядела ярко-рыжие волосы и статную фигуру своего отца — колдуна Вадима.

Сердце её заколотилось как сумасшедшее, а из груди вырвался испуганный возглас. Так и не вылив воду, она нырнула обратно в дом, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, стараясь унять безумное сердцебиение.

Девушка быстро зашептала известные ей заговоры, позволяющие остаться незамеченной. Их она знала несколько, и каждый из заговоров уместен был в определённых случаях, но перепуганная появлением отца, молодая колдунья бормотала их все подряд, боясь, как бы чародей не отыскал её и не заставил отправиться домой.