Книга Ань-Гаррэн: Белая ворона в мире магии, страница 9 – Мишель Фашах

Не зная, что у них принято, я решила, что с меня хватит, и направилась к выходу из этого странного банкетного зала. Напротив него, через коридор, я заметила выход на балкон. Подышать свежим воздухом показалось мне отличной идеей. Пройдя через балконную дверь, я ожидала увидеть сад, лужайки, фонтанчики, детскую площадку или что-то подобное. Но внизу, залитый тусклым сиреневым светом, раскинулся лес, прерываемый лишь единственной рукотворной вещью — дорогой к дому, в котором я ужинала. Лес был ярким, разноцветным и разнокалиберным. Возле дороги деревья были низкорослыми, а чем дальше от нее, тем выше они становились, создавая эффект гнезда, в котором и располагался дом. Конец дороги скрывался за листвой, и что там было дальше, увидеть было невозможно.

Я вздрогнула, когда что-то прохладное и твердое коснулось моей руки. Резко обернувшись, я увидела клыкастую, протягивающую мне нечто, напоминающее грушу. Поднеся фрукт к носу, я узнала тот самый, первый съедобный плод. Благодарность моя была безгранична, и я заключила мою спасительницу в объятия.

Затем она взяла меня за локоть и повела обратно в комнату, где я проснулась. Первым делом я разделась до корсета и трусиков, закуталась в одеяло и, как заправский хомяк, принялась уплетать долгожданную грушу. Наконец, насытившись хоть чем-то съедобным, я провалилась в сон.

Второе утро в этой до стерильности белой комнате началось феерически. Сперва меня разбудили и вновь принялись опрыскивать ледяным паром, обтирая тряпочками. Затем предложили облачиться в нечто, похожее на мой вчерашний наряд, но уже светло-зеленого цвета. Корсет прилагался, и я была даже благосклонна, хотя цвет вызывал у меня тоскливые мысли. Попытку сделать мне прическу я пресекла с первого же раза.

Когда «хамелеонихи» закончили свои издевательства, я выдавила из себя заученное «спасибо». На этот раз никаких вопросов и удивлений не последовало. Вскоре появилась клыкастая, принеся с собой стопку каких-то книг и устройство, видимо, заменявшее здесь часы. На нем синей краской были отмечены два времени и красной — два, помимо основных, равноразмерных делений. Она ткнула пальцем в первое красное деление, затем показала на предшествующее ему и, улыбнувшись, присела на мою кровать.

Я протянула ей свою ногу и состроила жалостливое личико. Она с готовностью начала поглаживать ее. Ну вот и славненько, не все же жить по их правилам. Потом она попыталась установить контакт и положила свою руку на грудь.

— Афигэль нио Треорти, — серьезно произнесла она.

— Афигель, — послушно повторила я. Акцент, видимо, не удовлетворил клыкастую.

— Афигэль, — повторила она еще раз, держа руку на груди, затем осторожно положила ее на мою и состроила вопросительное выражение лица.

— Артемида, — заявила я, заранее подготовив этот псевдоним. Называть им свое настоящее имя я не собиралась и накануне уже выбрала себе это имя.

— Арь Тэй Мита, — повторила она, неожиданно разделив имя греческой богини на составляющие.

Я улыбнулась, знакомство состоялось. Она протянула мне книгу. Книга оказалась странной штуковиной, потому как страницы в ней были тканевыми и вышитыми. Для удобства у жесткой обложки имелись крепления. Афигель ловко прикрепила страницу к обложке и стала показывать мне картинки, называя их. Видимо, это был букварь. Но для того, чтобы понимать, как что-то пишется, надо прежде хоть немного подтянуть разговорный…