Книга Прядильщица Снов, страница 249 – Тория Кардело

И он — её идеальный двойник — сидел в кресле у окна, глядя на неё со спокойной улыбкой. Силуэт четко вырисовывался на фоне утреннего света, похожего на ореол вокруг его фигуры.

— Доброе утро, Аля, — голос копии стал глубже, объёмнее. Ее образ уже не был полупрозрачным — он стал плотным, материальным. Более реальным, чем когда-либо прежде.

Аля сжала одеяло, подтянув его к подбородку. Тонкая ткань не могла защитить её, но запах кондиционера, пропитавший фланель, казался знакомым и привычным. Однако в мире, где реальность сливалась с вымыслом, даже это простое движение вызывало тревогу.

— Чего ты хочешь? — спросила она, глядя на двойника, который поднялся с кровати. Зелёное платье угрожающе зашелестело.

— Я хочу помочь тебе, Аля, — двойник сел на край кровати. От этого обыденного жеста Аля вздрогнула. Он становился всё более реальным.

«Уже не призрак, не тень, а… кто?»

— Отправь меня на бал, — Слова вырвались сами собой, как будто кто-то другой говорил за неё. — Хочу встретить там Ноктюрна.

Двойник улыбнулся. Его глаза вспыхнули пугающими искрами, словно за ними скрывалась целая вселенная тайн и опасностей.

— Ты сама отправишься туда сегодня. Бал скоро начнется.

Что-то жуткое и пророческое в этих словах, в этом тоне вызвало у Али приступ дрожи по всему телу. Она не понимала, что двойник имеет в виду, но чувствовала — это не обещание счастливой встречи. Это угроза. Обещание чего-то неотвратимого, чего-то, что изменит её жизнь навсегда.

Он протянул руку и коснулся её щеки тёплыми и живыми пальцами. Аля отодвинулась, чувствуя, как по коже бегут мурашки.

— Не бойся меня, Аля, — в голосе копии слышалось сочувствие, но не искреннее, а искаженное, как отражение в кривом зеркале. — Я — это ты. Лучшая версия тебя.

— Ты не я, — эти слова дались с трудом, будто она говорила вопреки чьей-то воле. — Ты что-то другое. Что-то… оттуда.

Двойник многозначительно молчал, и это молчание заставляло нервы натянуться сильнее, чем любые слова.

* * *

Школа казалась нереальной. Коридоры, классы, лица одноклассников — все словно затянуто туманом, изменено, как в полусне.

Аля двигалась на автомате: вставала, когда звенел звонок, садилась, когда нужно, что-то записывала в тетрадь. Но это была не она. Она потерялась где-то далеко и наблюдала за происходящим со стороны, через мутное стекло.

Звуки доносились приглушенно, как сквозь толщу воды. Смех Лизы и её подруг, шепот за спиной, недовольный голос учителя математики — все это едва пробивалось сквозь пелену, окутавшую разум Али.

— Эй, Кострова! — Лиза стояла рядом с её партой, щелкала пальцами перед её лицом. — Ты вообще на этой планете?

Аля взглянула на неё, но увидела не её лицо, а размытое пятно. Голос Лизы звучал словно из другого измерения.

— Да, — ответила Аля механически. — Я здесь.

— Ну конечно, — Лиза закатила глаза. — Совсем поехала.

Она отошла, что-то говоря своим подругам, они смеялись, но Алю это не задевало. Она как будто смотрела кино, где играла актриса, похожая на неё.

Единственное, что казалось реальным в этом размытом мире, — её двойник. Он сидел на подоконнике во время урока литературы, стоял у доски на физике, наблюдал за ней в столовой. Его образ казался четким, ярким, в то время как всё остальное расплывалось.

Запахи школы — мел, пыль, цветы на подоконнике, духи одноклассниц — смешались в искусственный, ненастоящий аромат. Но запах лаванды, исходящий от двойника, пробивался сквозь всё это, яркий, как вспышка.