Книга Измена. Наследник чудовища, страница 8 – Алиса Князева

На миг мне становится её жалко, а потом ехидная мысль в голове предлагает уточнить, хотела Лула этого до или после того, как села ублажать моего мужа?

– Уйдёшь, – невозмутимо заявляет Эванелия. – Ты за кого себя принимаешь, девка? Думаешь, если разводишь колени перед моим сыном, получаешь право мне дерзить?

О, я очень хорошо знаю это состояние. Когда свекровь бросается в атаку, сложно смотреть ей в глаза. Лула не выдерживает и роняет голову. Практически вжимает её в плечи. Сейчас она выглядит жалкой, и мне снова становится не по себе.

– То-то же, – хмыкает Эванелия. – Ещё раз раззявишь рот, у тебя не останется других вариантов кроме улицы. А знаешь, что случается с девицами, которых не пускают в дом?

Лула молчит. Я и сама знаю, хоть на улице не оставалась. Так, прогулялась разок не в том районе.

– Извините, леди Роар, – бубнит она.

Мне снова становится её жаль. Чёртовы гормоны.

В чём проблема вообще остаться ночевать здесь? Вон, у Анрэя в кабинете замечательный диван. Можно работать, так сказать, не отходя далеко. Не знаю, догадается ли Лула, но помогать ей я не стану. Много чести.

Свекровь снова берёт меня под руку и выводит в ночь. Перед башней уже дожидается экипаж, в который мы забираемся. Я расправляю юбку и, выглянув в окно, замечаю, что Лула тоже вышла на улицу. Наши взгляды пересекаются. Мой – растерянный, а её… Думаю, если бы взглядом можно было воспламенять, я уже горела бы заживо. Было в её облике что-то угрожающее. Она будто расписывалась в обещании отомстить мне.

– Как ты себя чувствуешь? – отвлекает меня Эванелия.

– Да… нормально.

– Это хорошо, – женщина удобно устраивается напротив и поправляет причёску. – Нам нужно серьёзно поговорить и обозначить новые правила.

Я настораживаюсь. От этой женщины можно ожидать чего угодно.

– Всё это время мы нянчились с тобой, – заявляет она. – Больше такого не будет.

Мне приходится проглотить возмущение. Это со мной-то нянчились? Если она так говорит, я начинаю сомневаться, что с ней можно будет оставить ребёнка.

– Зубы мне не скаль, – предостерегает Эванелия. – Ты, может, ещё не поняла, но с этого момента твоя жизнь круто изменится, девочка.

– Круче, чем когда я попала в ваш ад? – хмыкаю я, складывая руки на груди.

– Да. Сейчас начнётся совсем другая жизнь. Как ты понимаешь, мой сын стал ещё на шаг ближе к своей цели, а значит, и тех, кто захочет помешать ему, будет на порядок больше. Ты должна выносить этого ребёнка, чего бы это ни стоило. Я запру тебя в доме, если придётся. Попытаешься навредить ему, проведёшь следующие девять месяцев связанной.

– Вы за кого меня принимаете? – огрызаюсь я, инстинктивно закрывая живот руками. – Я скорее Анрэя придушу, чем наврежу своему ребёнку.

– Хорошо, – кивает Эванелия. – Потому что сейчас это твоя единственная цель и роль. Для всего остального есть Анрэй и я. Серьёзнее, Мия! То, что начинается сейчас, очень серьёзно и даже опасно!

– Говорите так, будто мы на войну идём.

– А мы и идём. Ты слушала меня вообще? Анрэй стал на шаг ближе к укреплению в роли мэра. Очень многие попытаются ему помешать. На тебя будут нападать, попытаются похитить, отравить, раскрыть то, что ты попаданка, да что угодно!

Вообще я редко воспринимала Эванелию всерьёз. В моей голове в эти недели она представлялась как городская сумасшедшая, с которой проще просто не спорить и тогда всё будет хорошо. Теперь же я задумалась о том, насколько она может быть права.