Книга Сиротка для врага. Огонь и Тьма, страница 57 – Ульяна Чертовских

Придя в себя и оглядевшись, я обнаружила, что лежу на трибунах, а Рик стоит рядом на коленях.

— Что произошло? — во рту всё пересохло, и язык совсем не подчинялся.

— Ты упала в обморок, но я успел подхватить тебя и перенёс сюда, — Рик помог мне сесть и опустился на сидение рядом. — Как ты себя чувствуешь? Честно признаться ты меня изрядно напугала.

— Нормально, только пить очень хочется, — на самом деле немного кружилась голова и чувствовалась слабость во всём теле, но я решила не говорить об этом.

— Вот, держи, — парень протянул мне фляжку с водой. Сделав пару глотков, я почувствовала некоторое облегчение. — Что ты здесь делаешь одна в такое время?

— Спасибо, — возвращая фляжку, я не спешила с ответом. — Решила немного потренироваться в свободное время. Никак не получается совладать с новыми пассами. Руки словно чужие, совсем меня не слушаются, — я покрутила руками словно в подтверждение своих слов. — А ты что здесь делаешь?

— Я проходил мимо. Мне показалось странным, что кто-то тренируется на полигоне совсем один. Кстати, почему ты одна?

— Джейк занят в библиотеке, а Анита пошла на дополнительное занятие по ядам.

— Джейк и Анита — это твои друзья, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Рик. — А тебя как зовут? По-моему, имя “выскочка” тебе не очень подходит.

— Ирэна Огнева, — пробормотала я, краснея от того, что парень запомнил, как меня называет Мариса. Не хватало ещё, чтобы это прозвище прилипло ко мне.

— Прости, кажется я ляпнул что-то не то. Я совсем не хотел тебя обидеть. Меня, кстати, Рик зовут. Точнее Рикард Де Рави, — парень примирительно улыбнулся. — Ну ты как? Пришла в себя? Если не против, я мог бы потренировать тебя.

— Хорошо. Давай, — я неопределённо пожала плечами.

Следующий час слился в единый, непрерывный поток повторений. Я стала тенью Рика, в точности копируя его движения — широкий, устойчивый выпад, резкий разворот корпуса, отточенный взмах рукой. Парень оказался прирожденным наставником: внимательным, но не навязчивым. Он не ругал за ошибки, а просто терпеливо останавливал меня мягким касанием к плечу и спокойно, по-деловому, указывал на неточности.

— Локоть чуть выше, — его голос был ровным и сосредоточенным. — И переноси вес на переднюю ногу, вот так.

Сначала у меня выходило скованно и неестественно. Мозг отчаянно саботировал процесс, упрямо уводя мысли в сторону от заученных пассов к теплу его близости, к звуку его дыхания где-то за спиной. Мне приходилось с силой возвращать себя в реальность, мысленно крича на саму себя: «Соберись! Движение! Только движение!»

Но постепенно, камень за камнем, я выстроила в голове защитную стену сосредоточенности. Сумев наконец привыкнуть к его обществу, перестав видеть в нем только объект смущения, я погрузилась в тренировку с головой. Мир сузился до круга нашего маневра, до свиста воздуха, рассекаемого рукой, до жжения в мышцах. И вот, когда я уже почти выдохлась, случилось это — тело внезапно обрело свою собственную память, свою логику. Движения, еще недавно рваные и неуверенные, вдруг полились плавно и мощно, будто распахнулась какая-то внутренняя заслонка.

Рик, наблюдавший со стороны, наконец одобрительно кивнул, и в его глазах мелькнула искорка уважения.

— Неплохо, — произнес он, и это простое слово прозвучало для меня дороже любой похвалы. — Очень даже неплохо.