Книга Легкое дельце, страница 20 – Виктория Серебрянская

Я наревелась, жалея себя и оплакивая собственную незавидную судьбу, до полного опустошения. До пекущих словно от перца глаз, до холодной пустоты в груди. А потом встала, прибрала подальше с глаз турку, ощущая, как меня водит будто пьяную. И заказала, не глядя, в пищевом автомате еду. Да, жизни пришел конец. Но я еще не выполнила контракт, а следовательно, нужно было взять себя в руки. У меня на попечении остался беспомощный, парализованный разумный. И отнять жизнь еще и у него я просто не имею права.

Еду я сжевала, не чувствуя вкуса. Будто картон. Если так пойдет и дальше, имеет смысл перейти на питательные коктейли. У них просто жуткий, отвратительный вкус. И обычно, я не могла сделать даже глотка этого пойла. Зато насыщали организм всем необходимым они лучше всего.

Прибрав за собой в столовой, забежала в рубку управления. ИскИн не подавал сигналов тревоги, но я желала собственными глазами убедиться, что хотя бы с курсом все хорошо. Перед тем как навестить, наконец, медицинский отсек. Я горько усмехнулась. Так долго изобретать предлог, чтобы зайти и все проверить на законных основаниях, чтобы в итоге убить медика и самой теперь отвечать за все. Идя по переходу в сторону медблока, я ловила себе на ощущении, что сплю и вижу непрекращающийся кошмар. Вот сейчас проснусь, умоюсь, схожу к пищевому автомату, а там Этерелли… Он предложит мне кофе… Я встряхнулась. Не стоит тешить себя опасными иллюзиями. Так недолго и сойти с ума. Лучше заглянуть еще и в каюту фарна, проверить его личные вещи. Хватит уже с меня неприятных сюрпризов. Мне нужно закрыть контракт. А потом будь что будет.

Наверное, это глупо. Но дойдя до двери, за которой начиналось царство медицины, я долго стояла в коридоре, прислонившись к ней лбом, не решаясь открыть. Внутри меня причудливо переплетались отчаяние, беспомощность, сожаление и страх, порождая слабость и нежелание двигаться. Хотелось забиться в какой-нибудь уголок и не двигаться. Или хотя бы сесть на пол и сидеть так, пока все не закончится. Пока меня не найдут и не отволокут на судебное разбирательство. Или пока не подохну. Это было бы достойным концом такой бесславной жизни, как у меня. Вот только права на слабость у меня не было. Я взяла на себя ответственность за жизнь двух существ. И у одного ее уже отняла. Пусть ненамеренно. Но медик, если бы не улетел со мной с Каити, еще мог бы жить и жить, и помогать другим. А я… Оттолкнувшись от двери, я решительно ее толкнула, чтобы войти. И опешила. Дверь была заперта.

Опачки! Как говорили в моем далеком и счастливом, как я сейчас понимаю, детстве. А зачем фарну запирать медотсек с беспомощным паралитиком? Чтобы не сбежал? Или чтобы не вошла я в его отсутствие? Я фыркнула, позабыв, что еще мгновение назад казнила себя за то, что стала невольно убийцей. Что мне делать в медотсеке? Тырить у фарна лекарства? Так они мне не нужны. Или устроить побег тому, кто, если верить словам Этерелли, мог лишь говорить и смотреть? Или… Или Абату не такой уж и парализованный? И его удерживают в медкапсуле силой? Наверное, мои нервы истрепались вконец, но я вдруг ощутила, как вдоль позвоночника все мелкие волоски встали дыбом, будто наэлектризованные. Неужели это правда и все дело в этом?

Я потратила почти полчаса на открытие двери. Универсальный код, доступный капитану, и открывающий любые двери на яхте, был почему-то заблокирован. Но меня это уже не удивило. Пришлось перебирать все известные коды-отмычки, хотя дверь игнорировала мои усилия. И постепенно на меня начало накатывать отчаяние. Ну что это такое⁈ Что происходит на этом чертовом корыте⁈ Или… Или правильнее будет сказать, в какое дерьмо я вляпалась и что мне будет стоить выпутаться из этой истории хотя бы относительно целой?..