Книга Королева терний, страница 40 – Стейси Тромбли

— Мы пришли не просить прощения. Может быть, разве что поставить точку в вопросе. Но ещё мы хотели предупредить вас.

— Предупредить? — растерянно повторяет она.

Рев кивает.

— Несущий Ночь грозится уничтожить всех, кого любит Кейлин.

Я выпускаю задержанное дыхание. Её выражение лица не изменилось. Даже не дрогнуло. Просто застыло.

— И что бы вы ни думали о собственной дочери, — продолжает Рев, — она вас любит. Поэтому ваша жизнь под угрозой.

— Н-Несущий…

— Несущий Ночь.

Она моргает и вновь встряхивает головой.

— Он хочет убить всех, кто тебе дорог?

Киваю.

— Но почему? — шёпотом спрашивает она. — Я думала…

— Потому что мы его враги и всегда ими будем, — говорю я уже куда увереннее. — Мы хотим его уничтожить.

Рев

Пускай мама Кейлин не особо жаловала нас в своём доме, мы всё же рассказали ей свою историю — по крайней мере, в общих чертах. Она была ошарашена. Мы предложили ей защиту, будь то в Теневом дворце или при Верховном дворе, но она отказывалась от любой помощи. Она сказала, что у неё есть убежище, и тихо поблагодарила нас за предупреждение. Это уже был немалый прогресс, учитывая её первоначальную реакцию.

Я не стал говорить этого Кейлин, но я намерен вернуться сюда и настоять на том, чтобы она приняла мою помощь.

Наш «визит» стал для неё шоком. Мы нагрузили её таким объёмом информации, что ей теперь нужно время на то, чтобы это всё переварить. И как бы меня ни переполняла иррациональная злость на её отношение к родной дочери, я всё же не оставляю надежды, что со временем мать Кейлин изменится. Если же нет, Кейлин об этом знать не обязательно.

Как только мы садимся обратно в карету Искрящегося двора, я заключаю Кейлин в объятья.

— Я люблю тебя, — говорю ей. — Люблю. Люблю. Люблю.

Трое фейри смотрят на нас удивлённо, но мне плевать. Пускай знают, как сильно я люблю Кейлин. Это ничего не меняет.

Она тихо усмехается, тая в моих руках.

— Зачем ты это повторяешь?

— Потому что это правда. И потому что ты слышишь это недостаточно часто.

Она застывает. Клянусь, я слышу, как её сердце разбивается на осколки.

— Десять лет назад они были очень любящими родителями.

— Возможно, от этого даже хуже. — Я касаюсь носом её шеи, вдыхая её аромат. — Я люблю тебя. Я доверяю тебе. Я верю в тебя.

— Спасибо, — шепчет она. Её пальцы вцепляются в мои плечи, и мы сидим так ещё несколько часов, пока карета везёт нас вперёд.

— Скоро мы будем дома, — спустя некоторое время говорю ей я.

— Дома, — шёпотом повторяет она, пробуя слово на языке, как будто оно ей незнакомо. — Я уже дома. Здесь.

Она сильнее прижимается ко мне, как бы давая понять, что она имеет в виду, но я и так это знаю.

Мы дома, когда мы в объятьях друг друга. Большего мне и не надо.

Кейлин

Детские воспоминания не дают мне покоя весь следующий час, пока мы едем по ухабистым дорогам, продираясь сквозь разросшиеся кусты и сорняки. Даже объятья Рева не помогают заглушить эти тяжёлые мысли и удушливые чувства.

В какой-то момент карета останавливается, и Рев сжимает меня.

— Приехали, — шёпотом произносит он.

У меня душа уходит в пятки. Вынырнув из мрачных воспоминаний, я замечаю, что три фейри из Искрящегося двора уставились на меня. И правда, приехали.

Я дома.

Рев первым выходит из кареты. Стоя на фоне тёмно-серого неба, он протягивает мне руку. Я принимаю ладонь и выхожу в мир теней. В мой дом.