Книга Испытание Терний, страница 97 – Стейси Тромбли

«Назови меня по имени, перед тем как убьёшь».

Тьядин утягивает меня за булыжник — каменная стена вырастает вокруг нас, создавая укрытие, и мы прислушиваемся к звукам боя, начавшегося позади.

— Какого чёрта там происходит? — шепчет Тьядин. — Она же не может справиться с ними в одиночку… или может?

Сглатываю.

— Один раз у неё получилось.

Мой союзник качает головой.

— Тогда сработал эффект неожиданности, а ещё у неё было время сконцентрировать магию в одну большую теневую бомбу. Сильно сомневаюсь, что ей удастся повторить такое сейчас.

— А ты простишь мне, если я скажу, что меня устроит любой исход?

— Я могу тебя понять, но всё же нам будет проще выжить вместе с ней. На данный момент она сильнейшая из нас троих.

— Не очень приятный факт, — сглатываю. — Как она это делает? Ну, скрывает свою магию?

— А разве не очевидно? — Тьядин смахивает волосы с глаз.

Я поднимаю брови, ожидая пояснений.

— Боль.

Сужаю глаза.

— Она больна?

Что-то типа хронических болей? Но разве это не должно отнимать у неё силы?

— Боль бывает не только физической, — мрачно отвечает он. И правда, о которой я боялся даже подумать, вызывает неприятное чувство в груди. Образ пятнадцатилетней Кейлин встаёт перед глазами.

— Но она же… такая… — мозг подкидывает сразу несколько вариантов. Безразличная. Апатичная. Бессердечная. Но останавливаюсь на одном: — Хладнокровная.

Тьядин кивает.

— Чем больше времени я провожу с ней, тем больше укрепляюсь в мысли, что она просто очень хорошая актриса. Её все ненавидят, но она даже не пытается сопротивляться. Она принимает это. Возможно, потому что точно также ненавидит сама себя.

Морщусь. Чёрт. Я в принципе не должен испытывать сочувствие или сострадание к убийце моего брата. Она убила его, и ей на это плевать. Это правда, которую я храню в сердце за семью печатями. Это моя правда. То, что мной движет. То, что не позволяет сойти с ума.

Вот когда её сердце остановится, тогда я подумаю, а не копнуть ли глубже.

Предсмертный вопль эхом разносится по лесу, и я застываю. Это определённо был мужской голос.

— Кто это только что кричал? — шёпотом спрашивает Тьядин.

— Рук, — отвечаю, осознавая горькую правду. Та, что убила моего брата, теперь лишила жизни моего друга, и это всё моя вина. Да, я помню, что он пытался убить меня первым, но грудь пронзает такая острая и резкая боль, будто она меня убила, вырвав сердце голыми руками.

— Ну, это… хорошая новость, наверное, — в его голосе слышатся нотки сочувствия. Он отворачивается от меня, заглядывая в небольшую созданную им щель в каменной стене. — Она идёт сюда… Чёрт!

Он выскакивает из своей самодельной пещеры.

— Что такое? — я не решаюсь спросить громче, а он всё равно не услышит, уже помчавшись решать какую-то неизвестную мне проблему.

— Осторожно! — кричит он кому-то вдалеке.

Я смотрю, как в ста метрах от меня разворачивается сцена: Кейлин замирает на месте, находя взглядом Тьядина, а затем на кусок скалы, выросший рядом с ней, как раз когда в неё летит клинок Кари. Кейлин едва успевает заблокировать удар мечом, вскрикнув от неожиданности.

Тьядин только что спас Кейлин жизнь. Я не могу не испытать укол разочарования, хотя разумная часть меня говорит, что это хорошо. Она всё ещё наша союзница. Она защищает меня.

Двигаясь со скоростью света, Кейлин целится своим полыхающим тьмой клинком на шею Кари, и та едва успевает увернуться. Второй клинок Кейлин задевает Кари, хоть та и пытается увернуться, на её бедре остаётся глубокий порез.