Книга Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант, страница 64 – Надежда Мамаева

Силы вливались в руны капля за каплей, заставляя символы светиться изнутри тускло, но ровно. И вскоре над матрицей соткался полупрозрачный вестник.

Получился не голубь и, к моему удивлению, даже не стриж, а небольшой, угловатый соколенок, словно отлитый из пепла и утренних сумерек.

Риса протянула ему руку с лоскутом-запиской. И он тут же склюнул тряпицу, точно червяка, а после распахнул крылья и, оттолкнувшись от воздуха, точно от ветки, взмыл под свод пещеры, пронесся между сталактитами той и вылетел на волю, чтобы тут же взмыть в небо.

Полет соколенка был не таким стремительным, как у моих стрижей, более тяжелым, земным, что ли… Но он летел. И это главное.

Я проводила птицу взглядом и ощутила, как, несмотря на то что хоть силы отдавала и чужие, но усталость-то заработала свою собственную.

Так что с ней, а еще с сундуком, Рисой и Диего мы и отправились в путь. Конечно, вариант ждать у моря погоды и из-за горизонта вестника от Гаррета был соблазнительным, но что-то мне подсказывало: вчерашние преследователи не махнут на нас рукой с фразой: «Ну и бездна с ними!».

Едва мы выбрались из нашего укрытия, как меня будто ударило в лицо наотмашь зноем, который словно боялся ступить под свод пещеры. Воздух был густой, пропитанный запахом морской соли, цветущего тимьяна и сухой пыли. На Киросе даже жара оказалась особенная — не удушающая, а звонкая, пронизанная стрекотом цикад.

Мы дошли до стреноженных лошадей, которых оставили пастись на ночь, оседлали их, отдохнувших, и двинулись в путь.

Сундук ехал верхом, а я, Риса и Диего шли пешком. Дорога была такой, что оступись лошадь — и всадник полетит вместе с ней, ломая шею.

Диего шел впереди, его домотканая рубаха потемнела от пота на спине, а на поясе поблескивала рукоять сабли. Моей. В руках Кремня от оружия было больше пользы.

Кинжал, остатки сережки и шпагу мы так и не нашли…

Риса, бледная, но уже с не потухшим, как вчера на помосте, взором, сегодня осторожничала: ветки отодвигала плавно и смотрела при этом на них придирчиво.

Хотя, как по мне, проще всего клещу было уцепиться за ленты, которые обвивали ноги подруги, заменяя (и весьма паршиво) собой юбку. Но работорговцы, вытаскивая живой товар на торг, видимо, посчитали, что он так выгоднее будет смотреться и дороже продаваться… а вот то, что удирать в этом недоразумении, прости тьма, будет отвратно, никто не подумал…

Сама же я парилась. Во всех смыслах. Кожаные штаны по жаре оказались тем еще испытанием, а мысли о преследователях — так и вовсе просто преисподней. К слову о последней, напоминали и встречавшиеся меж зеленевших кипарисов и оливы мертвые стволы странных деревьев: они торчали из земли, точно гигантские ребра. Сходство было тем примечательнее, что на этом выгнутом дугой сухостое не имелось ни единого сучка.

Ближе к полудню наша дорога стала ровной настолько, что на лошадей взобрались все. На этот раз я была с Рисой, а Диего — с Секретериусом. Жаль, что длилось это недолго.

Потом дорога пошла в гору. А дела — увы, нет. Ибо одно — шагать по относительно ровной местности, а другое — тащиться выше и выше. Обойти же подъем было, мягко говоря, проблематично. С одной стороны склона, который мы вынужденно штурмовали, простиралось болото — топь, поросшая чахлым тростником, откуда несло прелью, тайной и комарами. С другой — открывался вид на побережье: бирюзовая гладь, бившаяся о скалы, и где-то вдали — силуэты кораблей под черными флагами. Красота, сошедшая с гравюры из старинной книги, только пахнет не пергаментом, а опасностью.