Книга Ведьма, мы-же-на-ты!, страница 63 – Надежда Мамаева

Мужики дрогнули, но устояли. И после оплаты долговязый спросил:

– А ужин-то будет?

– Будет, – чувствуя себя уже не ведьмой, а хозяйкой трактира, и только, отозвалась я и кивком указала новому и старому новому постояльцам, чтобы заходили.

Мужики не заставили себя ждать и уселись за один из столов в зале. Тут же появилась и Маук, вынюхивая, когда можно поесть.

Я решила, что смысла нет кормить рыжую отдельно на кухне, и ей принесла супа из индюка в зал. Шустрая лисичка тут же оказалась за столом рядом с коротышкой Маликом и долговязым Пратом.

По залу поплыл запах наваристого бульона, на который, словно влекомый заклинанием, пришел и Рангер. Голодный, как всегда. Не чинясь, он тоже сел рядом с помощниками кожевника.

Поставила суп и перед муженьком. Налила заодно и себе, присоединившись к ужину. Так мы все и оказались за одним столом.

Мужики шустро заработали ложками, и их миски опустели гораздо быстрее. Едва с едой было покончено, как стало понятно: голод пришлые не утолили. Если не телесный, то разговорный – так точно. Потому долговязый, хмыкнув, произнес, глядя на Рангера:

– А все-таки здорово ты, светлый, отомстил этому индюку!

– В смысле – съел? – глянув на пустую миску, где на дне лежала лишь пара птичьих косточек, уточнил муженек.

– Да не этому, – отмахнулся Прат. – Нашей жабе в жабо, в смысле бургомистру. Ты ему врезал так хорошо, что ему сейчас очень плохо… А всему городу от этого радостно! На каждом углу вчера и сегодня эту новость обсуждают.

– Угу! – поддакнул его напарник. – Достал мэр уже со своими налогами во как. – И мужичок провел пальцем по горлу. – Так что никто Порвираля даже не поддерживает.

– В чем? – насторожилась я.

– Да этот гад грозится отомстить лютой местью бандиту, что на него напал. Токмо весь город знает, что он… – тут долговязый осекся, поняв, что говорит о Рангере при нем же, и исправился: – В смысле ты – муж ведьмы. А мы ее в городе уважаем. Хоть и косимся, и кукиши в карманах вертим, и сплевываем вслед – но уважаем! Потому как, ежели надежды ни на аптекаря, ни на лекаря не останется, только сюда дорога…

– Ну или если совсем прижмет, а переночевать негде… – добавил Малик.

И закашлялся под ведьминым тяжелым взглядом. Сглаз получился сам собой. Но я и виду не подала, что это моих рук, вернее, очей дело. Невозмутимо доела суп и, встав из-за стола, начала убирать посуду. Рыженькая тут же кинулась мне помогать, застучав мисками. А мужики, поняв, что больше ничего вкусненького и горячего, а также горячительного не предвидится, разошлись. Как и дождь за окном: он застучал по стеклу густо и гулко, намекая, что зарядил надолго.

Под этот мирный шум я и заснула, после того как закончила работу на кухне и поднялась к себе. Перед тем как глаза окончательно закрылись, я вдруг подумала: «А крыша и вправду больше не протекает. И безо всяких заклинаний». И стоило вспомнить о том, кто чинил дыру в черепице, как тьма внутри меня тут же отозвалась. Всколыхнулась, будто гадая: придет ли Рангер сегодня ко мне? И мне, и моей силе хотелось, чтобы явился. А еще нам хотелось спать…

Так что с мыслями о пепельном я и задремала. А Рангер пришел. Только не в постель, а в мои грезы. И те были возмутительно романтичными! Такими, за которые ведьма испытывает большее смущение, чем за самые откровенные, порочные, горячие постельные сцены.