Книга Моё пушистое величество 2, страница 115 – Алиса Чернышова

В зале было тихо. Слова леди Шийни звенели, находя отражение в сердцах. Она была так прекрасна, так величественна в тот момент, что мне хотелось смотреть на неё, не переставая, и немного, возможно, плакать.

Она была бы прекрасной императрицей, самой чудесной из возможных. Она была бы ровней мне. С ней дворец никогда не был бы пуст…

Но таким, как она, запрещено стоять у власти. И с этим правилом ничего нельзя поделать.

— ..Лорд и леди Найделл, я скажу эту простую вещь и попрошу вас услышать: трагедия, случившаяся с вашим сыном, предопределила ваши отношения с духами. Это ваше право. Но не стоит делать этот выбор за других; не стоит ломать чужие жизни под изгибы своей, пытаясь раз за разом доказать ошибочную теорему. Подчинить, подчиниться, изучить, сломить, взрастить, сотворить, быть творением, идти шаг в шаг, срастись воедино — есть множество путей для человека и духа. Ни один из них не правильный, не универсальный, не верный. Тут всё просто, и ставка одна-единственная: то, как маг относится к духу, определит его самого. Ваш путь не лучше и не безопаснее прочих; ваша потеря не делает вас непогрешимыми символами правильности выбора. Вы лжёте, себе и другим, просто чтобы не смотреть правде в глаза. Но вам придётся, рано или поздно. Вы знаете, что на самом деле случилось с вашим сыном. Даже если не хотите признавать.

Зал застыл. Найделлы открывали рты, как рыбы, выброшенные на берег, но едва ли могли найти слова. Шийни стояла посреди зала, как чёрная статуя, вокруг которой воронкой закручивалась Сила.

— Вы привели Персик сюда, потому что она сказала, что духи и люди могут быть друзьями. Она может ошибаться, может и нет. Они не узнают, пока не проверят. Ваши советы в конечном итоге не имеют отношения к безопасности; они идут вразрез с логикой и статистикой, опираются на эмоциональную реакцию и громкие выкрики. Это — предрассудки и страх. Больше ничего. А там, где предрассудки и страх затмевают всё, творятся самые ужасные ошибки.

*

В таких случаях принято говорить нечто вроде “на Найделлов было страшно смотреть”, но для данных обстоятельств это был бы всё же неправильный выбор слов.

Мой вариант: на них жалко было смотреть.

Думаю, тот же Бон-Бон и не согласился бы со мной. Учитывая количество дурной крови между ними, я почти уверен, что кошак наслаждался зрелищем… Хотя нет, теперь он смотрел больше на Шийни, и со странным выражением на лице.

Эй, разуй глаза, жопа пушистая! Чем ты недоволен! Шийни прекрасна, и она наконец, наконец, сражается в полную силу. Пусть даже и на таком поле.

Я только несколько раз видел её во всей красе, если честно. Обычно она не имеет на это права, потому что бла-бла-невмешательство, тут запрещено и там запрещено… Она нарушала эти правила не раз, впрочем. И получала откаты, конечно, но это почти никогда не выглядело так уж страшно: год неудачи, два года в облике паука, частично заблокированные на пять лет способности — вот самое серьёзное, что я помню. Остальное по мелочи.

Не думаю, что этот случай будет как-то слишком сильно отличаться от предыдущих. Нужно будет присматривать за ней, конечно, но в целом? Оно того стоило, я считаю.

А возвращаясь к Найделлам… С моей точки зрения, они выглядели прямо сейчас по-настоящему маленькими. Во всех смыслах. И очень разбитыми. Я видел это очень ясно: в их глазах леди Шийни была самым настоящим монстром, то бишь, объектом ненависти и страха.