Книга Моё пушистое величество 2, страница 84 – Алиса Чернышова

— Идиотизм.

— Чистейший. Я ей так и сказал, когда понял, что происходит. Она была для тебя той самой подчинённой, с которой ты иногда ещё и спишь, и ничто, что она могла сделать, этого бы не изменило… Но любовь жадна, когда доходит до обладания, и щедра на самообман. Она начиталась мудрых книг, наслушалась не менее мудрых советов и решила, что если она будет вести себя правильно, ты её в итоге полюбишь. Мы оба знаем, что её ожидания не оправдались

…

— И тогда она решила мне отомстить?

— О, не сразу, нет. И не совсем даже отомстить… Просто в какой-то момент она смирилась, что вот такая вот у тебя холодная натура, что ты просто не умеешь любить, не в романтическом смысле, по крайней мере.

— Я действительно не умею.

— Н-да? Ну-ну. Нет, я с детским восторгом слушал теории на тему того, что Мин-Мин — единственная любовь всей твоей жизни, твоя недоступная луна в небесах, к которой ты не посмеешь коснуться…

— ..Что правда, в какой-то мере.

— Да брось! Мы оба знаем, что твои чувства к Мин-Мин иного толка. И разве она не говорила тебе, что не собирается спать ни с одним из нас, не упоминая уж о браке, потому что… как она там выразилась… “Я не хочу влезать в это непонятное говно между вами ещё больше, чем уже влезла. Ты ведь знаешь, что вы двое именно таковы? Каждая женщина, которая сближается с одним из вас, неизбежно оказывается между вами двумя, в том или ином смысле слова. Я не хочу выбирать сторону в разборках великовозрастных младенцев, перетягивающих игрушки”.

— Она правда так сказала?..

— Ну её можно понять, что уж. Наша Минночка, как ни крути, существо в своём роде уникальное, она знает нам цену. Потому, хотя прекрасные девы из твоего гарема всё ещё ревнуют к ней, они уже почти перестали против неё интриговать, и Майлин не исключение. Она могла ненавидеть Мин-Мин, но не стала бы действовать по этому поводу… по крайней мере, если бы не представились уж очень удачные обстоятельства. Так что да, все были уверены, что ты тайно страдаешь по Мин-Мин… Но ты же догадываешься, что потом произошло, так?

— Просвети меня.

— Произошла Её Паучье Величество.

Я не дёрнулся, но это стоило мне некоторых волевых усилий.

— При чём тут леди Шийни?

Лит-Тир прищурился.

— Ну как же… Неужели ты правда совсем не понимаешь, твоё величество? Ты, приобретя славу великого соблазнителя, так и не научился видеть тоску человеческих сердец? Ведь в этом проблема с любовью, в конечном итоге: она всегда жадна. Она порождает желание, желание — надежду, надежда — предтеча страха, а потом… Потом в игру вступают боль, злость и разочарование. Потому-то в любой любви неизбежно есть примесь ненависти. И сердца, влюблённые там или разбитые, в конечном итоге одинаково глупы.

— Тебе придётся выражаться яснее.

Хотя я, конечно, уже понимаю.

— Ох, ну если ты настаиваешь… Твоей первой жене удалось смириться (точнее, убедить себя), что ты не любишь её, потому что не можешь любить никого. Не в этом смысле. Приятная иллюзия для уязвлённого самолюбия, если ты спросишь меня. Но с каждой женой и наложницей, которую ты притаскивал, она всё больше убеждалась в своей правоте. Ты приближаешь к себе красивых, послушных и полезных — значит, она будет самой-самой по всем пунктам, и тогда, конечно, ты её полюбишь… Грустно. И финал предсказуем: тебя отродясь не интересовали люди, которые пытаются сделать тебя центром мира и во всём угодить. Буквально вся история твоих личных привязанностей кричит об этом. Более того, то, как ты говорил о ней, то, как всегда пытался её позлить, то, что ни один твой пьяный монолог не проходил без её имени… Когда однажды ты вернулся из Храма Голодных с тем самым характерным блеском в глазах, я понял, что неизбежное произошло. И Майлин тоже заметила, будь уверен: разноцветные птички-шпионки, которых она выдаёт за несчастных дальних кузин и личных служанок, тут же разлетелись во все стороны, чтобы узнать, что произошло. Впрочем, ответ очень скоро пришёл прямо на заседание двора.