Книга Волчий рок, страница 71 – Julia Shi

Добрая улыбка сменяется серьёзным выражением лица. Я вижу глубокие суровые морщинки. И даже могу посчитать! Старец недовольно хмурит кустистые брови.

— Я объясню. Веками оборотни обитают в крохотных селеньях. Мы знаем каждого, практически с рождения. Самки из других стай получают метки и становятся частью нового племени, — рассказывает седовласый.

А я нет… Я не переродилась. Не стала волчицей. Непрошеные слёзы обжигают щёки.

— Прекрасная луна, к тебе действительно относятся настороженно. Это правда, — монотонно бубнит Дориан. — Наш вожак силён, жесток, но справедлив. Многие двуликие красотки мечтали заполучить сердце Фенрира. Но тут появилась ты… Юная, прекрасная и нежная.

Мудрец снова улыбается и продолжает:

— Дай стае время. Твоя добрая душа, честность и преданность ещё покорит свирепый народ. Вот увидишь!

— Я человек… — тихо шепчу. — Племя никогда меня не примет. Даже Фенрир не может принять полностью. Он отчаянно ищет способ обратить вредную человечку.

Мои слова пропитаны щемящей тоской и горькой грустью. Любимый желтоглазый волк сам не свой. Он избегает прикосновений, поцелуев и даже не смотрит мне в глаза. Ни объятий, ни разговоров, ничего. Тебе попалась бракованная луна, Рир.

— Ох, дитя… Фенрир личность сложная, многогранная. Ему действительно тяжело смириться, но… — лекарь делает паузу. — Ничто на свете не заставит вожака отказаться от тебя. Даже история с Тамаской… Немного терпения, Василиса.

— А кто такая Тамаска? — заглядываю в глаза отшельнику. — И что с ней случилось?

Ревность покалывает сердце неприятными иголочками. Ещё одна любовница? А может любимая?

— Об этом тебе лучше поговорить с Фенеком, — хрипло шепчет Дориан. Видимо воспоминания об этой девушке причиняют боль мудрецу.

— Возможно, ты сможешь лучше понять страхи чёрного волка.

Страхи? Хах… Он вообще ничего не боится. Да, Рир?

Его глазами:

— Я не знаю, что мне делать… — с тоской заглядываю в стеклянный бокал. Отчаянно пытаюсь найти ответы на дне стакана с медовухой. Громовой раскат адским грохотом ударяется в открытые окна. Яркие вспышки молний плетут рваные узоры на чёрном небосводе. Порывы ветра приносят долгожданную прохладу. Ужасная жара царила последние несколько дней, и даже кедровые дебри и родниковые ручьи Волчьего леса не спасали от зноя.

Бам! Бам! Бам!

Проливной дождь непроходимой стеной опускается на раскалённую деревню. Крупные капли настукивают замысловатую мелодию по металлической крыше.

— А? — Джереми выныривает из собственных мыслей, отрывает взрыв от бушующей стихии и вопросительно смотрит на меня. Парнишка чувствует себя значительно лучше. Идёшь на поправку, щенок? Болезненная бледность практические исчезла. Двуликий быстро набирает вес. Тугая бинтовая повязка красуется на груди. А слегка впалые скулы покрываются румянцем. И о чём ты там думал, а⁈

— Мы с Дорианом перерыли всю библиотеку, перекопали книжные залежи и перебрал все архивы, — делаю внушительный глоток. Мутноватая золотистая жидкость обжигает горло. Сладковатый аромат витает в воздухе. Последние дни я держу себя в руках только благодаря алкоголю. Моя человеческая луна пахнет чистым соблазном. Земляника, мята… И полынь. Горечь проклятого растения усиливается с каждой минутой. Прости, Василёк… И всё равно. Чистый наркотик. Дух замирает даже от лёгкой улыбки. Кровь в два счёта вскипает в венах. Хочу… Зверь рвёт и мечет! Волка дважды практически сорвался с поводка. Это значит только одно… Овуляция… Василиса может забеременеть. Хвостатый чувствует. Эх… Мысли о карапузах не дают мне покоя. Особенно после встречи с Джереми. Волчата, маленькие вредные и упрямые. Сыновья. Да! Как минимум трое! Но не сейчас. Нужно решить проблему с обращением, иначе… Мне придётся изгнать собственных детей. Даже воображаемый приговор причиняет невероятную боль.