Книга Три звездочки для принцессы, страница 24 – Сумеречная грёза

Что ж, в первый раз я попал за свою честность, второй раз попаду за ложь. И оба раза я играл по крупному. Видимо, не умею как-то иначе.

Чувствовал, достанется мне не хило. Да так, что Олег Константинович отметится кулаками на моем лице— воспитывать будет, как не воспитывал отец. Ну ничего, взрослый — выдержу.

И потом, он сам сказал, что когда-нибудь надо учиться врать. Хотя, это была не совсем ложь — просто маленькое молчание, которое должно прояснить некоторую ситуацию. Я должен был знать, что случилось у этого маленького котенка такого, что она сбежала из теплой уютной переноски на своей роскошной вилле. Такие как она вряд ли набрались смелости покинуть дом, если бы не случилась катастрофа…

Понимал, насколько это непрофессионально… доложить о ней и дело с концом. Не ввязываться во всю эту чушь, которая меня никоим образом не касается… но… я почему-то не хотел отпускать эту девчонку, не поняв, что происходит. Наверняка, она не хотела возвращаться, и на то были веские причины.

— Я выясню, что у нее так приключилось и потом уже решу, что делать, — вот тут я уже не стал ничего скрывать, и Томас понимающе кивнул, выдохнув, когда вернулся я прежний. — Это ненадолго, сам понимаешь. Если что, тебя здесь не было, само собой, всю ответственность беру на себя.

— Так точно, — улыбнулся Томас. — Думаете, дома ее тиранили?

— Я пока ничего не думаю, — почесал затылок. — Не привык делать выводы без достаточных вводных. Судя по тому, что она рассказывала, жизнь у нее была неплохая. Даже можно сказать беспечная.

— Ну, тогда я не знаю, — Томас развел руками.

— Вот и я… не знаю, — вздохнул. — Но обязательно это выясню.

Ох… как раскалывается голова… С трудом села на кровать, ощущая тело свинцовым. Не помню, когда в последний раз напивалась. Если честно, я вообще никогда не напивалась, и даже вино пробовала разве что несколько глотков. Леди не пристало пробовать напитки работяг. Оглянулась, пытаясь понять, где я нахожусь. Какая-то большая палатка-тент, в которой расставлены кровати, я в одежде, и мои вещи сложены у тумбочки… кто меня сюда принес?

— О! Проснулась, — слышу знакомый голос Глори, она подскакивает и садится рядом со мной, обнимая за плечи. — Ты как? — Голова… болит... — еле прохрипела. — Пфф, подумаешь, половина стаканчика. От такого даже дети не болеют, — надулась Натти, закатив глаза. — Ну хватит, Натти! — покачала головой Глория. — Она же керим, а у них не переваривается алкоголь. Забыла, как нам влетело от Сергея Витальевича?

И тут я вздрагиваю и вспоминаю. Как мы встретили прекрасного незнакомца, как я была рада его видеть, как плыла от его брутальной задумчивости и низкого голоса с хрипотцой, как рассказала ему много всякого, о чем следовало молчать, а ещё то, как кричала, кричала, кричала… а потом притворилась мертвой, потому что очень сильно испугалась. Я открываю рот, чтобы охнуть, но из моего горла вырывается только хрип!

— О, бедняжка, смотри-ка, — сочувственно вздохнула Глория. — Она сорвала голос! — Ещё бы, так орать, — фыркнула Натти. — Думала, все джунгли распугает. Как ещё у Сергея Витальевича перепонки не лопнули. — Надо поставить тебя на ноги! — кричит Глори и я морщусь от громких звуков. — Идем в лазарет.

Лазаретом оказывается точно такая же палатка, в которой пахнет лекарствами и спиртом. Глори вводит меня туда практически под ручки, потому что я не вижу дороги перед собой от головной боли.