Онлайн книга «Секреты Примроуз-сквер 1»
|
— Проблема в том, лар Вэл, что Вуд до сих пор не пришел в себя — целители только руками разводят и не дают прогнозов. Сильный ушиб головного мозга. — Сомневаюсь, что мозги у него есть... — пробурчал недовольно Вэл, понимая, что неправ. — Найдите других целителей, привезите с континента в конце концов! Поставьте этого ублюдка на ноги! — Да, лар, но сами понимаете — это не поможет. Закон суров к тем, кто нападает на полицейских. Тут надеяться на снисхождение присяжных глупо... Да и время поджимает, дело вот-вот передадут в суд, суперинтендант Дафф ликует и всем рапортует о том, что Безумец взят и скоро предстанет перед правосудием. — А что... — Вэл сглотнул и не смог договорить. Миллер снял очки и принялся протирать платком их и так безупречные, магически защищенные от грязи стекла. Вэл терпеливо ждал: выдержка — главная добродетель огненных магов, иначе они уже давно бы уничтожили этот мир ко всем проклятым эльфам. Наконец Миллер, подслеповато рассматривая лара, начал: — Министерство внутренних дел ратует за быстрое завершение дела. Король отстранился от скандала — сейчас шумиха вокруг титулованных лиц для него смерти подобна, вот-вот в Нижнюю палату внесут на рассмотрение закон об урезании прав титулованных лиц. Сами понимаете, что... — ...меня надо похоронить раньше, чем внесут эти законы. Миллер надел очки и кивнул: — Верно. Неудачное время для всего случившегося, лар Вэл. Очень неудачное... Вэл сжал челюсти, а потом все же сказал: — А если я признаюсь в убийстве Спенсера? Это облегчит мою участь? Я могу рассчитывать на снисхождение присяжных? В конце концов, он действительно был тогда в хлам пьян, мало что помнил, кроме злости на святошу Спенсера, увивавшегося вокруг его Сесиль, да и... Этот Вуд мог быть прав — свежие синяки могли появиться как от тренировок, так и от драки со Спенсером. И, опять же, эта проклятая запонка!.. Вэл понимал — он мог убить Спенсера в тот вечер, хоть и не помнил этого. Возможно, тогда, в пьяном угаре, он даже мечтал это сделать — Сесиль ему была дорога. Он год осаждал эту крепость, а она уплыла к Алану! К Алану, которому она совершенно не нужна — он же святоша, он женщин боялся, как огня. — Я могу рассчитывать на замену виселицы каторгой в колониях? Там я хотя бы смогу приносить пользу. Болтаясь на виселице этим не заняться. Можно рассказать в суде о разногласиях между мной и Спенсером... Рассказать о моих проектах — закон о защите детства, закон об общественном благополучии... Рассказать, что Спенсер ставил мне палки в колеса, мешая вести нашу страну к новому будущему, более справедливому к нелюдям и низшим слоям населения... Миллер извиняюще улыбнулся: — Боюсь, что для большинства присяжных ваши политические взгляды окажутся слишком левыми и отталкивающими... Вэл привычно сказал — уже устал от непонимания: — Что левого в запрете детского труда? Мы, что, вымрем все, проявив гуманность к детям? Миллер мягко сказал: — Лар... Понимаете... Речь идет о вашей жизни, спасти бы её, а уж все ваши политические амбиции... Простите, они похоронены вами у дома Спенсеров. — То есть... Я сам дурак... — он до боли сжал пальцы, и почему-то память неудачно подкинула воспоминание, как кулак влетает в живот Спенсеру, и удивленный Алан всхлипывает от боли, не понимая за что. |