Книга Неистинная, страница 31 – Анна Шнайдер

От многочисленных формулировок, в которые Арчибальд вынужден был вникать, просчитывая последствия от каждой, болела голова. Он скрипел зубами, раздражался и бесился, но не отказывался от слова, данного Арену, и страдал молча. Прекрасно понимал, что брату и так сейчас несладко и будет бесчестно перевесить на него одного ещё и эту проблему. Хотя Арен в вопросах судебных формулировок всегда соображал лучше Арчибальда. Впрочем, он во всём лучше соображал — Арчибальд был уверен, что и охранителем брат был бы отменным. Мечтал ведь когда-то в юности… Но мечта, увы, не сбылась — после смерти императора Александра, дяди Арчибальда, среди претендентов на престол Венец выбрал Арена. Была такая особенность у их фамильного артефакта — после смерти императора (или императрицы) или отречения от престола Венец сам выбирал себе хозяина. Как это работало, никто точно не знал. Впрочем, и в целом функционирование родовой магии было во многом тайной за семью печатями. Особенно если речь шла о родовой магии Альго.

Недолго думая, Арчибальд перенёсся в центр Грааги на Дворцовую площадь, побродил по ней, разглядывая витрины ближайших магазинов, купил у одного из лоточников целый пакет свежих пончиков, присыпанных сахарной пудрой, и отправился в центральный парк. Сегодня у его высочества было настроение побродить по аллеям в одиночестве, любуясь на проблески света фонарей в переплетённых ветвях деревьев, стоящих по краю дорожек, посидеть на лавочке… Для обычных людей, правда, в нынешнюю погоду сидение на уличных скамейках, скорее всего, закончилось бы простудой — всё же начало апреля, и пусть весна в этом году выдалась не морозная, до лета ей было далеко, — но Арчибальд не был обычным человеком, а Альго не мёрзли никогда. Поэтому он легко мог сидеть даже на куске льда довольно-таки продолжительное время.

Время было не самое позднее, но на улице уже темнело, поэтому на парковых дорожках почти не было гуляющих — тем более что день был не выходной. Но и те, что встречались Арчибальду, не обращали на него никакого внимания. С того момента, как принц вошёл в парк, он мысленно активировал ментальную составляющую своего иллюзорного амулета, которая позволяла ему оставаться незаметным для окружающих. Кроме его собственной охраны, разумеется.

Через полчаса хождения по парку Арчибальд всё-таки сел на одну из лавочек и расслабленно вытянул ноги. Пончиков в пакете почти не осталось, но вокруг принца всё равно тут же зашевелились местные птицы, в основном воробьи и голуби. Ходили вокруг лавки и откровенно попрошайничали, едва не заглядывая в глаза. На них ментальная магия не распространялась. Арчибальд, усмехаясь, кидал птицам кусочки сладкого теста, наблюдал, как они клюют еду, отпихивая друг друга, и, наверное, поэтому не сразу заметил, что его одиночество нарушено.

Аллея, изгибаясь, уходила от принца в разные стороны, причём слева спускалась по пригорку вниз, а справа проход был пологим и хорошо освещался, и Арчибальд отлично видел, что по дорожке быстрым шагом, почти бегом, двигаются трое. Впереди была девушка, а позади неё, шагах в пяти, — мужчины, и, судя по темпу бега, догонят они эту бедняжку секунд через десять.

Положив на лавочку почти опустевший пакет, Арчибальд поднялся, разминая плечи и ощущая резкий подъём настроения. Драка! Отлично! Размяться — вот чего ему не хватало в этот унылый вечер, а вовсе не пончиков. В том, что охрана не станет вмешиваться в происходящее, Арчибальд не сомневался. Двое мужчин, причём даже не магов, судя по отсутствию и энергетических контуров, и эманаций иллюзорных амулетов, — для принца так себе соперники. Он даже магией пользоваться не собирался, тем более что в их семье считалось: использовать магическую силу против обычных людей можно только при прямой угрозе для жизни. В остальных случаях следовало пользоваться исключительно кулаками.