Книга Школа бабок-ежек, страница 42 – Лада Кутузова

– Что толку его расчищать? Последняя принцесса лет сто назад приезжала. С тех пор и дорога зарасти успела, не только поле.

– Да и куда тебе с ними биться? Совсем сдал в последнее время, – ворон был всерьез обеспокоен состоянием друга, – глаза красные и опухшие.

– Сны непонятные снятся, проснусь, а потом бессонницей маюсь. Все думаю, к чему это?

– И что тебе снится? – заинтересовался Крогх.

– Разное. Вроде бы будущее, но какое-то нехорошее, непонятное. И кажется мне в этом сне, что есть и моя вина, что оно такое незавидное.

– Ты это брось! Нечего снам верить, это все суеверия, – авторитетно заявил Крогх.

Аарог помолчал, глядя в вечернее небо. Часом спустя, он уютно расположился на каменном ложе и начал засыпать.

– Это все суеверия, – подумал он перед тем, как погрузиться в ночной кошмар.

Драконы летели над полем, тяжело взмахивая крыльями. Клин был неровный. С правой стороны летели семь голов, а с левой – пять. Возглавляла стаю старая самка с разорванным крылом и затянувшимся шрамом на морде. В это время за околицей неспешно вели беседу двое деревенских мужиков.

– Низко летят, к дождю, – заметил Семеныч.

– Да, дождь будет. Во-о-н, небо как облаками заволокло, – Михалыч свернул самокрутку и затянулся.

– Эх, сейчас бы картечью по ним залепить, – Семеныч мечтательно зажмурил глаза, – да нельзя.

– Да, за это по голове не погладят. Мало их осталось, вот и занесли драконов в Выморочную книгу. И этих-то штук тринадцать всего, плохое число, несчастливое, – Михалыч смачно высморкался через правую ноздрю.

Вечерело, на завалинке установилась тишина, прерываемая писком комаров и громкими хлопками.

– А помнишь? Раньше парочку в котел бросишь, и такой суп наваристый получается, – Степаныч сглотнул слюну. – Только чешую несподручно счищать было, да больно костлявые.

– Так чешую надо кипятком заранее отдать, она и слезет, как по маслу. А что костлявые – согласен.

Михалыч прошелся, разминая затекшие ноги. Старые кости со скрипом отозвались на движение.

– В старину, говорили, драконы больше были. Здоровее быка. На такого как выйдешь с рогатиной, так одно из двух: или ты его, или он тебя.

– Ну, это вряд ли. Что один на один. Небось, всем селом ходили, кто с дубьем, кто с рогатиной, – Степаныч посмотрел на темнеющее небо, драконы уже давно скрылись.

– Измельчал нынче дракон, кости в зубах застревают, – Михалыч сплюнул сквозь зубы.

–Завтра с утречка на рыбалку пойдем? Мужики говорили, щука хорошо берет у запруды, – Степаныч встал со скамейки.

– Заходи, если дождя не будет. А то в плохую погоду рыба клевать не будет, напрасное это дело.

И затянувшись махоркой, гномы разошлись по домам.

Аарог громко всхрапнул и неожиданно проснулся. Уснуть больше не удалось. Он снова задумался: к чему этот сон? Но разгадать опять не вышло. Дракон выполз из пещеры, посмотрел на ночное небо и с досадой подумал: «Надо было ее тогда все же сожрать, пусть даже немытую».

На небе еще не успели загореться первые звезды, а светлячки уже затеяли веселый хоровод вокруг деревьев, озаряя все вокруг себя загадочным светом. В это время два гнома с опаской вошли в незнакомый лес, который встретил пришельцев напряженной тишиной. Сосны закрывали стремительно темнеющее небо пышными макушками, золотые шишки и поблекшие иголки шуршали под ногами. В отдалении были слышно ехидное карканье ворона.