Книга Мышеловка для троих, страница 48 – Виктория Серебрянская

— Да дайте еще немного поспать, еще очень рано! Прекратите возню!

Тай был прав. Вокруг только-только серело, ночная темнота отступала очень неохотно и силуэт возившегося у кострища банкира частично сливался с тенями. Предрассветный воздух буквально звенел от свежести и влаги, и пробирал до костей. Лишившись подогрева с одного бока, я очень скоро поняла, что замерзла окончательно. А потому аккуратно, чтобы не потревожить свернувшегося клубком Тая, я откатилась в сторону и встала на ноги.

Лицо лохматого парня во сне было по-детски невинным и совершенно беззащитным. Он выглядел как маленький мальчик, заблудившийся в лесу и потерявший маму. И совершенно неожиданно острая, непрошеная жалость полоснула меня по сердцу, раня до крови. Я закусила губу, чтобы не заскулить от внезапной душевной боли, чтобы привести себя в чувство, не наделать глупостей, о которых потом буду жалеть.

Тай завозился под моим пристальным взглядом. А может быть, без меня замерз окончательно и потому старался подтянуть колени как можно ближе к груди, спасая крохи оставшегося тепла. И я нахмурилась: почему вчера никто из нас не вспомнил про обязательные в каждом комплекте одеяла из термопластика? Слишком устали?

Порывшись в своем наборе, я выудила нужный пакет, вскрыла упаковку и, активировав режим одеяла, укрыла лохматого чудушку. Пусть еще поспит, время есть. А сама потопала к Рику, греющемуся у разгорающегося костра.

Свободного места у костра было много. Но я опустилась на корягу, которую парни вчера приспособили в качестве сидения для нас, настолько близко к Рику, что слегка задела его плечом. И тут же оправдала для себя свои действия: гораздо лучше, когда тепло идет не только от костра спереди, но и сбоку, от другого тела.

Банкир чуть повернул голову и внимательно изучил пристальным взглядом мое лицо. Блики от костра плясали в его темных глазах тарантеллу. Я почему-то даже дыхание затаила под этим проницательным, почти осязаемым взглядом. Казалось, он видит меня насквозь. Будто рентген проникает в самые потаенный и закрытые уголки моей души. Рик словно ощупывал, пробовал, испытывал меня.

В конце концов взгляд Рика остановился на моих губах, и я окончательно оцепенела. Треск костра, редкие крики ночных птиц, прозрачный сероватый воздух, почти звенящий от влаги и свежести — это все отодвинулось куда-то на второй план, смазалось, перестало быть важным в тот момент, когда Рик, поднял руку и, положив ладонь мне на затылок, медленно притянул к себе.

Он будто бы не торопился. Давал возможность передумать и мне, и себе. А у меня вдруг сердце в груди забилось пойманной птицей от предвкушения. Я хотела, чтобы Рик меня поцеловал.

В тот момент, когда наши губы встретились, лично меня будто молнией ударило. Ток пронзил каждую клеточку, каждую молекулу моего тела. От этого взаимодействия родился жар. Жар, который побежал по венам и расплавил меня внутри до состояния полной пластичности, покорности и податливости.

Рик целовал неторопливо, уверенно, властно. Будто я целиком принадлежала ему, будто только он мог решить мою участь. И только он мог подарить мне наслаждение. Каждое неторопливое движение его языка рождало во мне миллион вспышек самых разных эмоций, от которых я трепетала в его руках, будто огонек свечи на сквозняке.