Книга Развод. Не прощу за, страница 122 – Екатерина Гераскина

Её губы приоткрылись, будто она потеряла способность дышать.

Пальцы дрогнули.

Она медленно, почти болезненно протянула руку вперёд, как будто боялась, что я исчезну, если она моргнёт.

Я молчала. Но тоже подняла руку в ответном жесте. Магия между нами ударила, как ток.

Две силы — одинаковые, родственные — встретились в воздухе.

Она качнулась.

— Ты… — Марго сглотнула. Её голос стал низким, хриплым. — Ты носишь… мою кровь.

Слова сорвались с её губ, как крик души, как судорога.

Она смотрела на меня, и в её глазах впервые за всё время не было безумия.

Она шагнула ко мне. Сделала один нерешительный шаг, как будто проверяя, не сон ли это.

— Девочка… моя, — голос её сорвался.

Моё сердце дрогнуло. Сила в воздухе дрожала между нами. Пространство вибрировало.

Я тихо сказала то, что понимала уже давно, но боялась произнести вслух:

— Марго… я… Кьяра…

Её глаза расширились ещё больше.

Она зажмурилась, снова вдохнула, будто пыталась впитать мой запах, магию, кровь.

А потом…

— Моё дитя… — прошептала она так, будто эти слова разрывали ей горло.

Марго дрогнула. Её губы задрожали — не от ярости. От боли. От той, что копится годами. Она сделала рваный вдох, словно задыхалась.

И… заплакала. Не громко — нет. Слёзы просто покатились из ее глаз. Щёки, исполосованные зелёными узорами, покрылись влажными дорожками.

— Моё… дитя… — прошептала она. Голос разламывался. — Моя девочка…

Она потянулась ко мне, почти робко. Будто боялась, что я исчезну. Будто боялась, что это всё — иллюзия, игра тьмы, очередной способ сломать её.

И именно в этот миг, самый хрупкий, самый человеческий — воздух свистнул.

Я успела повернуть голову. Варис бросил маленький кинжал точно в сердце Марго.

— НЕТ! — сорвалось с моих губ.

Но раньше, чем я подняла руку, прежде чем сила сорвалась с моих пальцев…

Металл зазвенел, ударившись о другое лезвие. Арагон спас мою маму.

Отбил кинжал в сторону, и тот отлетел. А в следующий миг клинок моего мужа уже лежал у горла… Вариса.

Тот заорал на высокой ноте.

— Дочь! — выкрикнул он. — Ты моя дочь! Ты должна меня спасти! Она сошла с ума! Эта ведьма! Она хотела убить меня!

Я замерла на миг. Марго дёрнулась, всхлипывая, сжимая ладонями рот, будто её снова били. Варис, наоборот, выкатил глаза и я увидела, как в них мелькнула надежда, грязная, липкая, как гной.

Он пытался переиграть. Он пытался купить себе шанс. Он пытался схватиться за первое, что пришло в голову.

— Дочь! — повторил он, задыхаясь. — Кьяра! Спаси меня! Я же… я твой отец! Ты должна подчиниться! ДОЛЖНА!

Арагон надавил клинком на его шею, и тонкая полоска крови выступила под лезвием.

— Ещё одно слово, — прорычал он низко, — и я отрежу тебе язык.

Варис пискнул, но продолжал пищать:

— Она… она ведьма! Она сумасшедшая! Она ОПАСНА! Ты же видишь! Она убьёт нас всех! Кьяра! Помоги мне! Спаси! Ты должна слушаться меня! Я твой…

— Замолчи. — Это сказала я. — У меня нет отца… Арагон забирай их на суд.

И я сама сделала шаг вперёд. Оставила за спиной шум, крики, лязг металла и вздохи ужаса. Шаг — другой — третий. И обняла… маму.

Ту самую ведьму, что минуту назад рвала в клочья дворцовый парк. Ту, чья ярость трясла землю так, что дворец едва не рухнул, как трухлявые доски. Ту, что могла перехватывать нити портала и подчинять себе всё невидимое, что была в разы сильнее всех нас. Теперь она просто обняла меня. Сжала крепко, отчаянно, будто боялась, что я исчезну. И заплакала, просто превращаясь в угнетённую годами женщину.