Книга Райя бесчувственного командора, страница 96 – Кира Райт

Он идёт мне навстречу. Он согласился открыться передо мной. Он нежен и аккуратен с моим телом. А ещё… Он забрал меня с аукциона, хотя совершенно точно это не планировал. Он пошёл против своих планов, чтобы обладать мной. Может — это было лишь импульсивное решение, а может быть — судьба или всё тот же голосок, который изнутри шепчет и мне, что Ши-Ран — не просто мой похититель и мучитель. Что он для меня — не просто хозяин. И всё это давало мне повод верить, что я могу исправить свою незавидную участь.

— Я не прошу тебя… Делать мне больно… Я прошу тебя… Быть собой, — шептала, покрывая поцелуями его мощную шею и грудь, когда оторвалась от губ.

Мне тоже хотелось целовать его. Хотелось, чтобы ему со мной было так же хорошо, как мне с ним. Возможно, отчасти теперь, когда я немного успокоилась от нахлынувших эмоций, мне хотелось и привязать его к себе как можно крепче — сделать так, чтобы он и мысли не мог допустить расставаться со мной. Но всё же это не был холодный расчёт. Скорее — искреннее, горячее желание остаться рядом с тем, к кому всеми силами необъяснимо тянется сердце…

В тот день Ши-Ран позволил себе быть собой. И много ночей и дней после… Его нежность осталась, и порой он был настолько аккуратен, что моя потерявшаяся в этой галактике душа покрывалась мурашками и трепетала в его объятиях. И всё же настоящая любовь командора оказалась совсем другой…

Его огонь едва ли не выжигал во мне все силы. Его напор едва не сметал все мои барьеры. Его страсть едва ли не сводила меня с ума. Каждый раз я цеплялась за его широкие плечи, стонала в голос, кричала от нахлынувшего водопада эмоций, от оргазмов, что накрывали меня раз за разом, заставляя сжимать его член внутри ещё сильнее, почти до боли. Моей.

Резкость его движений была свидетельством его открытости. То, как он сжимал мои волосы на затылке, заставляя запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в глаза или подставлять шею ненасытным губам в то время, пока он глубоко входит в меня, буквально принуждая моё тело привыкать и покоряться — играло на нервах. Каждый раз мы оказывались на грани. На грани моей выдержки. На грани моих сил моральных и физических. На грани моих возможностей.

И ни однажды командор не переступил эту грань.

Я не знала, как он умудряется чувствовать, когда пора притормозить или остановиться. Когда поменять темп или чуть сбавить напор. А он знал. Он будто бы знал меня куда лучше меня самой теперь.

И если поначалу ещё сопротивлялся моим уговорам отбрасывать свою маску прочь на пороге нашей каюты, то теперь лишь появляясь у двери позволял себя окидывать меня голодным взглядом, в котором пытала жажда, или только заперев дверь, позволял мне кинуться в его объятия, чтобы унести меня с собой в душ, где конечно мы тоже пробовали…

Он приподнимал меня на уровень своих глаз, прижимая спиной к запотевшей стенке душевой, что опасно скрипела под его страстью, и принимался вбиваться в меня, придерживая за голову, чтобы не ударялась о жёсткость стены, настолько — насколько мог в таком положении. И меня переставала смущать эта жидкость, которая текла на нас сверху. Переставало смущать, что я опять была весь день взаперти. Потому что я знала, что теперь он расскажет мне, как прошёл его день. После того — как уничтожит остатки негатива, бурлящего в его душе. Вот так.