Онлайн книга «Как достать Кощея?»
|
– Не шути так! – взмолилась Лебедяна. – Она сейчас рассердится! Скатерть и правда рассердилась. Она вдруг вздулась пузырем и с громким хлопком выбросила в воздух фонтан мелких, твердых сухарей. Они застучали по столу, по нам, по полу. – Все! Хватит! Скатерть-самобранка… хватит! Лебедяна что-то пробормотала, и скатерть затихла, но будто бы даже зашуршала обиженно. Не оценили, мол, яства. Зато оценили грядущую уборку. Покрытые мукой, мокрые от кваса, с налипшими сухарями, да с ароматом селедки, занятно провели половину дня, все отмывая да подметая. – Знаешь, Лебедяна, – вздохнула я, выпутывая из волос мелкие крошки. – Давай все-таки без скатерти обойдемся. А бабуле скажем, что не умеет скатерть с душой готовить, с любовью. Спрячь эту строптивицу подальше. Пока она нам на свадьбу чего похуже не насамобранила. Но Лебедяна, считавшая себя главной хозяюшкой леса, видимо, восприняла выходки скатерти как личное оскорбление. Ее обычно бесстрастная натура дала трещину. В глазах загорелся боевой огонек. – Нет, Василиса, я с ней разберусь! – заявила она, смахнув с плеча сухарь. – Она просто не понимает, с кем имеет дело! Она снова накрыла стол скатертью, прижала края, словно опасаясь, что скатерть сбежит, и строго сказала: – Скатерть-самобранка! Пирог свадебный! Румяный, с ягодами! И чтобы без сюрпризов! Скатерть дёрнулась. Пахнуло жжёным. На столе появился небольшой, но очень плотный кирпич тёмного цвета. От него валил лёгкий дымок. – Это… пирог? – растерянно спросила я. – Это горелый кирпич, – мрачно констатировала Лебедяна. Но она не собиралась сдаваться. – Скатерть! Медовые пряники! Резные! На этот раз скатерть будто задумалась. Потом с негромким «чпоком» на стол выплюнула один-единственный пряник. По форме он отдалённо напоминал сердечко, но, присмотревшись, можно было понять, что больше был похож на задницу. Лебедяна ахнула и залилась краской. – Ну всё, – прошипела она, теряя последние остатки аристократизма. – Ты сама напросилась! Она схватила скатерть за два уголка, будто собираясь вытряхнуть из неё пыль. – Сейчас я тебя… И тут скатерть по-настоящему объявила войну. Она не просто дёрнулась. Она взметнулась, вырвалась из рук Лебедяны и, словно живая, набросилась на неё. Не успела я опомниться, как белоснежная ткань обвилась вокруг нашей красавицы, словно кокон. Лебедяна издала удивлённый вопль и начала барахтаться, но скатерть держала её мертвой хваткой. – Василиса! Помоги! – донёсся изнутри приглушённый голос. Я бросилась к ней, пытаясь отцепить ткань, но она была на удивление сильной. И пакостной. Пока мы боролись, из складок скатерти посыпались мелкие, липкие крошки. Потом на голову Лебедяны свалилась половинка селёдки. Потом – ложка густого варенья, которая приземлилась ей прямо на причёску и медленно поползла вниз по шее. – Ай! Холодная! Липкая! Васька! В этот самый момент, когда я пыталась одной рукой оторвать скатерть, а другой – стряхнуть селёдку, в дверь громко постучали. Мы замерли. Лебедяна в своём коконе, я – с растерянным лицом и липкими пальцами. – Василиса Ильинична! Ты дома? – это был голос Енисея. За ним послышался более решительный голос Аленки: – Вась, открой! Срочно дело! Я в панике посмотрела на Лебедяну, которая напоминала гигантский, но увы неудачный кулинарный эксперимент, на стол, заваленный сухарями, на горелый кирпич и пряник в форме задницы. |